Никто из них не разговаривал. Никто не двигался, только слегка покачивался и трясся в такт движениям автобуса.

"Какая бойкая команда", - подумала Памела.

Однако при таком количестве пассажиров должен же найтись хоть один, который откроется ей и расскажет, что происходит.

Морщась и вздрагивая при каждом шаге, она ковыляла по проходу. Пара на первом сиденье даже не повернула головы, когда девушка подошла к ним.

"Что с этими людьми?" В нескольких шагах от них она увидела, в чем дело.

Памела остановилась и застонала.

Она ухватилась за ближайший опорный столб, чтобы не упасть, и услышала свое бормотание: - Разве это не замечательно? Разве это не то, что доктор прописал? Да что это, черт возьми, такое?

Эта парочка не игнорировала ее, не пренебрегала ею, даже не подозревала о ее существовании.

- Манекены, - пробормотала она.

Ребенок через проход тоже был манекеном. Так же, как и две женщины, сидевшие бок о бок в следующем ряду кресел. Они выглядели как пара манекенов из универмага. Возможно, они рекламировали повседневную одежду в "J.C. Penney"[8]. На обеих были красочные наряды, которые выглядели круто и удобно: трикотажные рубашки, шорты-бермуды, носки до колена и белые теннисные туфли.

Через проход от них никто не сидел, но позади расположился мужской манекен, одетый в полосатый костюм и галстук.

С того места, где она стояла, Памела могла видеть по крайней мере еще дюжину пассажиров, разбросанных тут и там по сиденьям. Одни сидели поодиночке, другие парами. Никто из них не двигался.

"Они все манекены. Все до единого". Она почувствовала мурашки по всему телу. Они начинались от ее колен и ползли вверх по ногам и ягодицам. Пробежали вверх по спине к затылку. Ее руки и грудь покалывало. Соски напряглись и затвердели. Волосы на голове зашевелились. Ноги начали дрожать.

"Прекрати! - сказала себе Памела. - Это не настолько плохо! Прошлая ночь была большим испытанием. Родни был большой проблемой. А это все ерунда. Это всего лишь жутко".

"Вот в чем дело, - подумала она. – Вроде ничего ужасного, но все это чертовски странно. Жутко, мрачно, страшновато. Как что-то из старой "Сумеречной зоны" - но ничего ужасного.

Ничего, блин, ужасного. Просто я единственный живой человек в автобусе, набитом манекенами!"

"Может быть, я умерла, - предположила Памела. – Отличная мысль.

Может быть, Родни все-таки убил меня, и это что-то вроде автобуса призраков, который везет меня туда, куда отправляются души. Как поезд в той песне - тот, что "устремлен к славе"[9]. Только это не поезд, а автобус. Автобус славы".

- Чушь собачья, - вырвалось у нее.

"Я должна перестать пугать себя, - подумала она, - и выяснить, что происходит на самом деле".

Памела оглянулась через плечо на водителя автобуса.

"Не особо разговорчивый, но, по крайней мере, живой. Мой старый приятель Харон. Перевозчик мертвых".

- Прекрати, - пробормотала она и повернулась лицом к рядам манекенов. - Этому должно быть логическое объяснение, - Памела почувствовала, как на ее лице появляется ухмылка. - Точно, - сказала она. - Конечно. Так всегда и говорят: "Должно быть логическое объяснение". Да, логическое объяснение, все верно – эль дерьмо попаданте в эль вентилятор, вот и все логическое объяснение.

Памела решила получше рассмотреть своих попутчиков и направилась к задней части автобуса. Ковыляя, она тихо разговаривала с ними. - Здесь есть кто-нибудь, кто не манекен? Откликнитесь. Кто-нибудь хочет дать мне логическое объяснение тому, что вы здесь делаете? Пожалуйста, ничего о том, что я мертва и нахожусь на пути в ад. И слышать не хочу, что водитель сумасшедший. Понятно? Может быть, он разъездной торговец манекенами? Как насчет этого? Кто-нибудь ответит? Во ты, например? - спросила она последнего пассажира.

Этот не сидел, как остальные. Он растянулся на длинном сиденье в самом конце автобуса. Подойдя к нему, Памела увидела только его ноги. На скрещенных в лодыжках ногах были одеты темные брюки. Спинка впередистоящего сиденья закрывала остальной обзор.

- Привет, - спросила она. - Ты что, язык проглотил?

"А что, если это настоящий человек?"

"Надейся", - сказала себе Памела. Затем шагнула мимо спинки предпоследнего сиденья, посмотрела вниз сквозь тусклый желтый свет и увидела, что угадала: фигура, лежащая на спине, скрестив ноги, была реальным человеком. Она поняла, кто он, когда увидела его окровавленную рубашку. Потом узнала аккуратную круглую дырочку у него во лбу и кровавое углубление на месте глаза.

Он выглядел так, будто его положили сушиться после того, как окунули головой в чан с кровью. Памела поперхнулась и быстро отвернулась от тела. Пошатываясь, она начала ковылять по проходу, спеша мимо рядов манекенов.

"Он притащил сюда Родни! Зачем он забрал его? Что происходит?"

Внезапное торможение автобуса толкнуло Памелу вперед. Боясь упасть, она вытянула руки и ухватилась за ручки спинок сидений по обе стороны прохода. Позади нее раздался глухой звук. Она оглянулась. Родни сбросило на пол.

Автобус еще некоторое время продолжал терять скорость, затем сделал правый поворот, от которого Памелу повело в сторону. Она держалась за ручки сидений и оставалась на ногах на протяжении всего поворота.

Теперь автобус ехал по проселочной дороге. Сквозь ветровое стекло Памела увидела полосу неровной грязи. И почувствовала ее. Пол вздрагивал под ее больными ногами. Весь автобус подпрыгивал, трясся и вибрировал. Салон трясся так сильно, что ей казалось, будто он разваливается на части. Памела представила, как он оставляет за собой след из запчастей: выхлопная труба, колпак, глушитель, карданный вал.

Судя по тому, что она видела сквозь лобовое стекло, ужасная дорога, казалось, вела только к мескитовым зарослям, кактусам и кустарникам, оврагам, нагромождениям камней и гористым возвышенностям, которые выглядели такими же безлюдными, как и пустыня.

"Он везет меня не в город, - подумала Памела. - Может, у него здесь дом, как и у Родни. Дом увеселений, где он будет развлекаться со мной так же, как планировал Родни". - Она повернула голову. Родни все еще лежал на полу. Его тело, казалось, было поймано в ловушку, лицом вниз, между последним сиденьем и ножками сиденья перед ним.

"Никуда не денешься".

Ощущение пола, бьющегося о ее ноги, вызвало у Памелы желание заплакать.

"Мне нужно присесть".

Ее место было на длинном сиденье в передней части автобуса. Кто-то - скорее всего, водитель - уложил ее именно туда, значит, там она и должна быть. Кроме того, это было достаточно далеко от тела Родни. Однако