что? — Его рот близко к моему уху, его теплое дыхание касается его оболочки, и я чувствую, как желание разливается по моей крови. — И ждать, пока придут мои братья и снова тебя похитят? Но на этот раз с гораздо менее приятным результатом. — В его голосе слышится нотка гнева, и я понимаю, с дрожью, пробегающей по моему позвоночнику, что это из-за меня. Он разочарован мной, может быть, даже на грани того, чтобы разозлиться на меня, и каким-то образом это усиливает это теплое чувство, разливающееся по моим венам.

Мне интересно, каково это, если бы он трахнул меня, когда он зол. Чтобы выместить все это на мне. Что бы я сделала, если бы трахнула его в ярости. У меня никогда раньше не было секса в ярости. Я никогда не была так зла на кого-то, или они на меня, и все равно хотела секса.

Интересно, что это говорит об отношениях, в которых я была. И я почти сразу знаю ответ, хотя и не хочу в этом признаваться.

Все мои отношения были пресными. Скучными. Отношения, которые соответствуют всем требованиям и выглядят хорошо на бумаге, но лишены желания. Страсти. Вещи, которые я не понимала, пока Иван не показал их мне.

Но это не значит, что то, что мы делаем, хорошо или правильно.

— Или, может быть, ты собиралась пойти в полицию, — продолжает он. — И выяснить, что они могут для тебя сделать. Я обещаю тебе, Шарлотта, что есть два варианта. Либо они уже в карманах моего отца, либо они не смогут защитить тебя от него.

— И что? — Я сопротивляюсь ему, все еще пытаясь освободиться, и тут же жалею об этом. Я чувствую, как он тверд, прижимаясь ко мне, и думаю с еще одной дрожью, как его палец скользил внутри меня раньше, туда, куда я никогда никому не позволяла прикасаться. Я с силой его отталкиваю. — Я что, должна просто сбежать с тобой?

— Нет, — коротко говорит он, отрывисто. Звучит сердито, как будто он этого не хочет, и мне интересно, почему. Потому что хочет, но не может? А почему бы и нет? Он уже получил все, что хотел. — У меня есть план. Но нам нужно двигаться. Я собираюсь позвонить.

Он отпускает меня, отталкиваясь и от меня, и от стены, и на мгновение я чувствую, как у меня сжимается живот, сожалея об утрате ощущения его рядом со мной. Я хочу его там, больше, чем должна.

Прежде чем я снова пытаюсь схватить ключ-карту, Иван наклоняется, подбирая ее с ковра.

— Хорошая попытка. — Говорит он мне, и в его голосе снова появляется немного юмора. — Тебе почти удалось. Но это не пошло бы тебе на пользу.

От этой холодной уверенности в его голосе у меня сжимается живот. Я поворачиваюсь к нему лицом, смотрю на него, обхватываю себя руками, и впервые с тех пор, как я проснулась, его нагота не отвлекает меня. Я слишком сосредоточена на этих последних словах и их значении.

— Какой у тебя план? — Выдавливаю я, и Иван на мгновение игнорирует меня, снова натягивая одежду.

— Я расскажу тебе в машине, — наконец говорит он, засовывая ключ-карту в карман. — У меня там горелки, я собираюсь воспользоваться одной из них, чтобы позвонить. Я приду за тобой через несколько минут. Не пытайся снова выбраться, — добавляет он. — Тебе не повезет, и ты просто покалечишься, вылетев в окно.

Значит, он уже все продумал. Мне становится неловко, вспоминая минуты, которые я провела в лихорадочных поисках спасения после того, как проснулась. Это никогда не принесет мне никакой пользы.

— Я сейчас вернусь. — Говорит он и подносит ключ-карту к двери, открывая ее, прежде чем выскользнуть и позволить ей захлопнуться за ним.

Я вздрагиваю от звука, опускаюсь на кровать, пытаясь не думать о том, что мы делали там меньше получаса назад. Это бесполезно, и я встаю вместо этого, шагая к креслу в углу комнаты и стараясь вообще не смотреть на кровать.

Этого больше не повторится. Неважно, в скольких гостиничных номерах мы остановимся. Этого больше не повторится.

К этому времени Джаз уже будет знать, что я не пришла на работу. Она попытается позвонить мне, напишет мне сообщение и не получит ответа. Возможно, она даже ушла с работы пораньше, использовала свой запасной ключ и пошла ко мне в квартиру, чтобы узнать, что меня нет. Мой босс будет знать, что я не пришла и не позвонила, чего я никогда не делала раньше. Они сообщат властям. Полиции. Кто-то будет меня искать.

Иван сказал, что за квартирой будут следить. Мой желудок сжимается, когда я думаю о его братьях, которые следят за моим домом и видят, как туда входит Джаз. О том, что они могут сделать с ней вместо этого. Мой желудок снова сжимается, тошнота заполняет меня, и я выпаливаю это, как только Иван возвращается в комнату, тяжело закрывая за собой дверь. Его лицо выглядит серьезным, как будто из него вытекло все чувство юмора, но я не могу заставить себя беспокоиться о причине. Я слишком беспокоюсь о Джаз.

— Ты должен позвонить Джаз и сказать ей, чтобы она не ходила ко мне. Если ты не хочешь, чтобы я ей звонила, это нормально, но ты…

— Зачем? — Перебивает он меня, и я на мгновение смотрю на него.

— Ты только что сказал мне, что твои братья будут следить за моим домом. Ждать, когда я вернусь. У нее есть ключ, как только она поймет, что я не пришла на работу, и она не сможет связаться со мной, она попытается прийти проверить меня. И ты сказал, что они торгуют женщинами… — Я замолкаю, реальность того, что может с ней случиться, слишком ужасна для меня, чтобы даже произнести ее вслух. Но Иван уже качает головой.

— Они ее не заберут.

Я смотрю на него, не понимая.

— Почему нет?

— Потому что она ничего для меня не значит. — Он говорит это так прямо, что мой рот открывается, и он тяжело вздыхает. — Я не имею в виду, что мне было бы все равно, если бы они ее забрали. Конечно, не было бы. Мне небезразлична любая из женщин, которых мой отец пытается продать. Вот почему я рисковал своей жизнью, работая с ФБР. — Он бросает на меня страдальческий взгляд. — Но я бы не подверг тебя опасности, чтобы спасти ее. И они достаточно хорошо меня знают, чтобы это понимать. Поэтому они не заберут ее, потому что это не