веревку и стала привязывать Антона к дереву. Сделав несколько витков вокруг туловища, она убедилась, что подонок привязан как следует. Только после этого Татьяна опустила пистолет и посмотрела ему в глаза. Даже в тусклом свете фар было видно, что парень по-настоящему испуган, смотрит умоляющими глазами. Все произошло так внезапно, что он не успел даже осознать происшедшее, не говоря уже о том, чтобы сопротивляться. И пока чувствовал дуло пистолета, боялся пошевелиться.

— Не убивайте меня, — взмолился Антон.

— Сколько тебе лет? — спросила Татьяна.

— Двадцать три.

— Что же ты, сукин сын, таким негодяем стал? И родители, наверное, у тебя есть?

— Есть. Если вы убьете меня, они найдут вас, — попытался надавить Антон.

— А когда моя дочь просила пощады, умоляла не трогать ее, что же ты, паршивец, не пожалел девушку? — гневно произнесла Татьяна.

— Это не я, я не участвовал…

— Но именно ты привел ее в этот притон, позволил своим дружкам-подонкам издеваться над бедняжкой, — с ненавистью чеканила каждое слово Татьяна.

— Сейчас ты скажешь, где живут те сволочи, а потом мы решим, что делать с тобой, — вмешалась в разговор Полина.

— Я не знаю, где они живут, — замялся парень.

— Ну-у, выбирай: или ты сейчас умрешь, или вспомнишь, где дружки обитают.

— Хорошо, я скажу, — вдруг согласился Антон в надежде, что его сразу отпустят.

Он начал называть адреса, но Татьяна почувствовала, что это ложь.

— Хорошая сказка, но не для нас. Ты, видно, не понимаешь, насколько серьезно вляпался, — жестко сказала Татьяна. — Видишь, здесь темно, ни души нет за километры. Зато лопаты мы прихватили. Закопаем, и никто никогда тебя не найдет.

— Я сказал правду, — взвыл Антон.

— Ты же понимаешь, мы проверим, и если вранье вскроется, обижайся на себя: сам выбрал то, что заслужил.

Полина подошла к Антону, в руках у нее был большой нож. Татьяна смотрела на нее и не вмешивалась. Полина провела ножом по шее Антона, тот от прикосновения холодного лезвия побледнел и чуть не обмочился.

— Ну что, буду резать тебя частями, — глядя ему в глаза, с нескрываемой ненавистью сказала Полина. — Сначала ухо отрежу, потом пальцы, потом еще кое-что. Догадываешься, о чем я?

— Ты не сможешь этого сделать! — кричал Антон. — Тебя посадят.

— Вас же не посадили. Или ты думаешь, за групповое изнасилование по головке гладят?

— Ты не докажешь, — визжал он.

— Докажу. Но мне и не нужно это делать, я сама тебя накажу.

Девушка засунула нож под рубашку Антона в районе пояса и резким движением рванула вверх. Ткань с треском порвалась, а парень охнул, почувствовав ледяное прикосновение стали. И тут же истерично выкрикнул:

— Ты сама боишься! Ты блефуешь…

Татьяна решительно приставила пистолет к его затылку.

— Зато я не боюсь, — спокойно и уверенно сказала она.

Антон понял, что женщина говорит серьезно, и рука ее не дрогнет.

— Надоело смотреть на его кривляния, Полина. Начинай.

— Что вы хотите со мной сделать? — взмолился Антон.

— Мы не убьем тебя сразу. Ты будешь мучиться долго, истекать кровью… Ну а дальше — сам знаешь.

Полина подошла ближе и провела острием ножа по щеке Антона, кровь тонкой струйкой побежала вниз, капнула на рубашку, на его обнаженную грудь. Полина сделала это так хладнокровно, что мать даже испугалась.

— Сука, ты что творишь? Больно! — кричал Антон.

— Режу тебя, — спокойно сказала Полина. — Не хочешь сдать своих дружков, так ответишь один за всех.

— Я тебя не трахал, ты это знаешь! — продолжал орать Антон.

— Не знаю. Я была без сознания, а вы, твари, животные, совершили это, надругались надо мной. И уже неважно, был ты среди них или нет. Сейчас ты решил с нами поиграть в кошки-мышки, но ошибся.

Полина провела лезвием по ноге Антона, разрезала брюки и задела кожу на ноге. Кровь стала сочиться из раны, и Антон застонал.

— Что, больно? — с вызовом спросила Полина. — А ты знаешь, как больно было мне? Не знаешь? Может, так? Или еще больнее? — и она поднесла нож к видневшемуся сквозь разрезанные штаны половому члену.

— Не нужно! — взмолился Антон. — Прошу тебя, не нужно, я скажу, правду скажу.

— Говори.

Антон назвал адрес Макса, Дениса и Кости. Было видно, что он говорит правду.

— Теперь номера телефонов, — хладнокровно продолжала Полина.

Корчась от боли, Антон застонал. Раны были неглубокие, но один вид крови вызывал страх.

— У меня в мобильнике их телефоны, — выдавил он сквозь зубы.

Полина достала телефон из кармана пиджака, пролистала записную книжку и переписала в свой мобильник. Телефон Антона положила себе в карман.

— Мама, давай чем-нибудь остановим кровь, а то чего доброго помрет от страха.

Татьяна кивнула головой в знак согласия и достала аптечку. Рана на щеке расползлась, ее нужно было бы зашить, но она просто обработала йодом, наложила стерильную повязку и заклеила лейкопластырем. Полина тем временем туго обкрутила ноги Антона веревкой и отвязала его от дерева.

— Иди в машину, — скомандовала она.

— Издеваешься? Как я пойду? У меня же ноги связаны.

— Прыжками, прыжками, давай тренируйся.

Антон, чертыхаясь, отправился в путь, несколько раз падал, поднимался и опять прыгал, потом полз, извиваясь, и наконец добрался до машины. Полина с Татьяной помогли ему взобраться на сиденье.

Стояла глубокая ночь. До дачи было еще два километра, когда выехали на ровную дорогу. Преодолели их быстро. Участок тонул в кромешной тьме и тишине. Мать и дочь открыли дверь, затащили Антона в дом.

— Мы оставим тебя здесь, а сами выясним, правду ли ты сказал, — пояснила Полина, не дожидаясь вопроса осматривавшегося парня. — Удобства у тебя будут не люкс, но уж потерпи, пока не найдем твоих дружков.

— У меня занемели руки и ноги, — взмолился Антон. — Дайте воды… пожалуйста.

— А я была без сознания, когда ты меня бросил. Ты даже не посмотрел, жива ли я вообще. Поэтому не жди жалости и пощады от меня, — хладнокровно сказала Полина. — Скажи спасибо, что обработали твои вонючие раны.

— Полина, подожди… Я дам ему воды.

Мать наполнила кружку и поднесла к губам Антона. Он с жадностью, большими глотками осушил ее.

— Думаю, жить будешь. Во всяком случае пока.

— Это все не останется безнаказанным, не надейтесь, — злобно, исподлобья посмотрел на нее Антон. — Вы думаете только о мести, но не понимаете, что творите с точки зрения закона. Такое вам не сойдет с рук, — надеялся припугнуть их Антон. — У моих друзей знаете кто родители? И предположить не можете… Вам их не достать.

— Заткнись! Меня твои россказни не интересуют! — прикрикнула Полина. Она уже открыла крышку погреба и подталкивала туда Антона. А когда он свалился вниз,