Шрифт:
Закладка:
– Думаю, достаточно одного, – решила я. – Это все внутренние каюты, правильно?
– Да, там нет окон, а пятая палуба вообще находится на уровне водной линии.
– То есть слышно, как бьется вода о борт?
– Бывает, – усмехнулся Питер. – Особенно если шторм.
Мне же лишь от одной мысли об этом стало дурно. Нет, все-таки хорошо, что я не живу на пятой палубе. Уж лучше босс в соседях, чем бесконечное осознание, что ты находишься под водой, еще и без окон. Когда же увидела каюту, мое мнение насчет этого только укрепилось. Да, интерьер был достойным, все красиво и стильно, но отсутствие окна или хотя бы иллюминатора сразу порождало во мне клаустрофобию. Я даже толком не рассмотрела хозяина номера. Он был не очень рад нашему появлению, но терпеливо ждал, пока Питер «проверит» пожарную систему.
– Ты как-то побледнела, – заметил Питер, когда мы покинули пятую палубу. – У тебя, случайно, нет морской болезни?
– Нет, – я попыталась улыбнуться, – зато есть страх замкнутого пространства. И воды тоже боюсь.
– Наверное, и плавать не умеешь? – он тоже улыбался, но без иронии, по-доброму, и даже немного с сочувствием.
– Увы, – я развела руками.
– Еще не поздно научиться.
– Нет, даже не буду больше пытаться, – я засмеялась. – Знал бы ты, сколько было уже этих попыток. Даже один известный в нашем городе тренер по плаванию не смог ничего со мной сделать. Сказал, что я уникальный случай.
– Ты из Москвы? – спросил Питер, вызывая лифт.
– Сейчас живу там, а родилась в Волгограде, – охотно поделилась я фактами своей биографии. – А ты из США?
– Из Канады, Эдмонта. Но несколько лет жил в Лондоне, а теперь вот, второй год на борту, – он продолжал улыбаться.
– Не надоело?
– Нет, мне нравится. Люблю море и корабли.
– Романтик? – усмехнулась я.
– Есть такое, – он весело прищурился и пропустил меня в распахнувшийся лифт. – Раз ты любишь быть подальше от воды, поехали сразу на одиннадцатую палубу, к сьютам, посмотришь на нашу элиту.
– Сьютов всего пять? – уточнила я.
– Да, и все разные. Один есть в сто сорок квадратов, самый маленький – шестьдесят. У всех сьютов спецобслуживание. В самый большой не пойдем, там жена какого-то миллиардера из Цюриха живет, говорят, очень неприятная и скандальная, – Питер предусмотрительно понизил голос. – Заглянем в тот, что поменьше. Там, вроде, пара итальянцев живет: ей лет пятьдесят, ему – от силы двадцать пять. Они настолько заняты друг другом, что на все остальное им плевать.
Питер был прав: в этот двухкомнатный сьют нас впустили без проблем. Загорелый высокий блондин, прямо сошедший с картин Аполлон, только улыбнулся и разрешил делать все, что захотим, сам же вернулся к худощавой женщине, с которой нежился на шезлонге на прилегающей к номеру личной веранде с маленьким бассейном. Размах и шик сьюта, конечно, поражал и восхищал. Мне даже удалось сделать украдкой несколько фото на телефон для начальницы.
Питер все же отважился навестить еще два сьюта. В одном жила пара, «обратная» предыдущей: он – пожилой и далекий от фитнеса, она – юная нимфа, явно из модельного бизнеса. В следующем нас встретила строгая женщина, с младенцем на руках, как оказалось – няня. Сами хозяева веселились где-то на других палубах.
Но главный, и далеко не приятный сюрприз поджидал меня в каюте С-класса: ее дверь открыл тот самый Рикардо, который пытался познакомиться со мной утром. Он одарил меня голливудской улыбкой и не преминул заметить:
– Не думал, что вы из персонала.
Оправдываться и разубеждать его в этом отчего-то не хотелось, поэтому я промолчала и взглядом поторопила Питера уйти.
На восьмой палубе, где находились каюты В класса и несколько кают А, в том числе и наша с боссом, нас догнал еще один стюард с сервировочной тележкой. Он выскочил из служебного входа и позвал Питера.
– Как друга прошу… отвези заказ… А то мне живот прихватил… Не добегу… – донесся до меня его отчаянный шепот, а еще через секунду он исчез обратно за дверями для персонала.
Улыбающийся Питер вернулся ко мне уже с тележкой:
– Вот и повод посмотреть каюту А-класса.
Я хотела сказать, что как раз сама живу в такой, но он уже стучал в одну из дверь. Однако и тут я поняла с опозданием, что это и есть МОЯ каюта. И даже не успела ничего предпринять: на пороге объявился заспанный и на редкость хмурый Вержбицкий. Благо, полотенчико сменил на шорты.
– Ваш обед, сэр, – ничего не подозревая, сообщил Питер.
А босс уже уставился на меня.
– Лера? – спросил, естественно, на русском. – Ты где ходишь? Что за бейдж?
– Работаю, разве не видно? – отозвалась я. При виде босса мое настроение тоже сменило знак с плюса на минус.
Питер же непонимающе переводил взгляд с меня на Вержбицкого. Я сняла бейдж и отдала его стюарду.
– Спасибо, – улыбнулась ему. – Ты мне очень помог.
– Уже все? – тот удивился. – Но мы же еще не посмотрели каюты А-класса…
– Мне это и не надо, я живу в такой каюте, – призналась я.
Но еще больше все испортил Вержбицкий, «уточнив»:
– Она живет здесь.
Но я тоже поспешила «уточнить»:
– Временно.
– Ясно, – Питер быстро вернул себе улыбку. И вновь показал на тележку: – Ваш заказ… Я завезу его внутрь?
– Конечно, – босс отошел в сторону и сказал уже мне: – Заходи.
При Питере не хотелось демонстрировать свои терки с начальством, и я вошла следом.
– Вы случайно не находили у бассейна подушку? – спросил Вержбицкий у Питера.
– И одеяло, – с легким злорадством добавила я. И ответила на вопросительный взгляд босса: – Одеяло вы тоже потеряли этой ночью.
– Нет, сэр. Но я спрошу, – пообещал Питер с неизменной улыбкой. – И пришлю к вам горничную с новым комплектом.
– Благодарю, – Вержбицкий проводил стюарда до двери, но на прощание тот успел обернуться и подмигнуть мне.
Глава 7
Вержбицкий первым делом взял со стола, куда Питер переставил все блюда, горсть льда из ведерка, забросил его в стакан и залил газированной водой, после чего выпил залпом. Подумал секунду и наполнил стакан еще раз, снова осушил его в несколько глотков. Я, скрестив руки на груди, с напускным спокойствием наблюдала за ним из кресла в дальнем углу. У босса было жуткое похмелье, и это не могло не радовать. Так ему и
