Шрифт:
Закладка:
– Но паника сейчас нам не нужна. Еще не время, – продолжил за него главный врач. – Тогда сделайте все, чтобы она вернулась к нормальной жизни. Если получится все-таки приручить ее и использовать в будущем в нужных целях, будет прекрасно. Вы уже знаете, что делать?
– Есть идеи, но это будет сложно.
Я несколько раз топнула ногой и вновь прервала собрание. Делала так, по всей видимости, часто, так как на пятках уже виднелась рассеченная кожа. Затем я ткнула пальцем в собственное отражение, зашипела.
– Начинается!
О чем шла речь? Со стороны казалось, что я готова была сломать себя.
– Она всегда ведет себя так перед зеркалом?
– Да, так ей проще общаться с самой собой. Аврора сейчас на стадии, когда и светлая, и темная личность борются за первенство, когда они обе на первом плане. Еще немного, и из-за их тесного контакта вылезет серая личность, она может вас даже напугать.
Наконец-то мне удалось ближе подойти к себе, заглянуть в полные боли и злобы глаза. Они даже не были зареванными, лишь красными от усталости и недосыпа. Губы, усыпанные трещинами, размыкались и смыкались, выпуская изо рта тихие и невнятные звуки. Пока я не произнесла отчетливо слова «опять ты».
– Вот оно, – прошептал мужчина, закатывая рукава.
– Ты сегодня как никогда плохо выглядишь, – язвила брюнетка, прячась в тени. Ее лукавая улыбка раздражала блондинку, но та продолжала сидеть на стуле с прямой спиной, поправляя волосы, сияющие на свету.
– Очень умно, темная, особенно если учитывать то, что мы с тобой выглядим одинаково.
– Тебе просто повезло. Но мы же все прекрасно понимаем, что темные волосы и глаза больше подходят этому личику.
– Я даже не удивлена, что ты думаешь только о внешности.
– А о чем еще может идти речь, если внутри мы обе гнилые? – идеально подведенная бровь вопросительно приподнялась.
– Тьма никогда не увидит величия и превосходства света.
– Свет ослеплен своим же самомнением, настолько, что даже не видит, как у него под носом рождается тьма. Причем его собственная тьма, дорогуша.
Светлые глаза налились злостью и устремили свой взор на наслаждающуюся этой агрессией темную.
– Твоя дерзость не поможет тебе переманить ее на свою сторону, – заявила светлая.
– В отличие от тебя, я не хочу быть на ее месте. Мне просто нравится эта девчушка с твоими заскоками. Да и не стоит забывать о Брайене. Втюрился он явно не в стерву, не в ангела, – темная слегка наклонилась вперед. – Ты ведь знаешь, что она превосходна именно серой. Он бы никогда не полюбил тебя или меня.
– Хватит говорить о нем! Он мертв!
– Кто-нибудь из нас троих видел его труп? Не думаю. Он жив. Даже если его сердце бьется слабо, даже если он не в состоянии дышать сам, он жив.
– Чепуха, – смех играл в светлых глазах. – Можете до последнего верить в это. Возможно, его труп разлагается где-нибудь в кустах или на свалке, где ему самое место.
– Я даже реагировать не буду на эту провокацию. Ты его недооцениваешь.
– Темные ничтожны.
– Поэтому вы дрожите от страха, стоит нам просто напомнить о себе?
Светлая замялась. Несколько секунд обдумывала ответ, прикусывая губы.
– Можешь не придумывать оправданий своему страху. Это же нормально – бояться монстров и убийц. Только вот зря ты говоришь, что мы ничтожны. Меня ты до сих пор победить не можешь.
– Сложно изгнать зло из человека. Человечеству повезло, что есть светлые, которые не подвержены…
Смех темноволосой не позволил закончить фразу.
– Кажется, Аврора тоже была чистокровной светлой. Мамочку ее нехило так промыли, так что никакой темной частички она не унаследовала.
– Ее мама безупречная светлая.
– Она была такой. Поэтому они сейчас знают, как легко манипулировать ею.
– Ты недооцениваешь систему светлого мира. Я не собираюсь вновь спорить с тобой.
– Светлый мир – убогий. И система у вас дерьмовая.
– Хватит принижать нас!
– Ой, да как я только посмела. Мне так стыдно, – с сарказмом говорила темная, театрально хлопая ресницами. – Даже несмотря на все твое «превосходство», Аврора никогда не выберет тебя. Предпочтет Брайена, свою вкусно пахнущую бессонницу.
– Мерзопакостная лгунья! Она уже выбрала меня!
Стулья двух соперниц упали, девушки подлетели к границе, которая держала их на своих половинах. Дыша друг другу в лицо, они продолжали бороться с собственным страхом ступить на чужую территорию и выйти на прямой поединок.
– Давай же, светлая, окунись в мою тьму и докажи, что ты сильная и достойная девушка.
– Перестань использовать козыри.
– Брайен не козырь. Он ее шанс не захлебнуться в идеальности.
Тонкие пальцы с безупречным маникюром пробрались сквозь тьму и обхватили бледные, сияющие на свету щеки. Темная кричала от адской боли, которая пронзала ее кожу при соприкосновении с выдуманным идеалом, но продолжала тянуть лицо во тьму.
– Нам никогда не ужиться вместе, – шептала светлая, все больше приближаясь к мраку. – Ты все равно проиграешь.
Рука брюнетки ослабла и отпустила улыбающееся лицо.
– Если бы не эти лекарства, мы бы обе проиграли. Победа бы заключалась в нашем совместном существовании. Когда вы, светлые, поймете, что ваших идеалов не существует?
Я неотрывно смотрела на то, как разговаривала с собственным отражением в зеркале. Я меняла манеру поведения, интонацию, позу.
– Где же серая личность?
Пока что я и сама наблюдала за диалогом светлой и темной, никакого проявления серой.
– Она приходит под конец. Напоминаю, у нее хоть и короткое, но очень яркое проявление, поэтому надо успеть вколоть снотворное, чтобы она не набиралась сил и не крепла.
– До омерзения уникальный случай.
В палату неожиданно влетела моя мама. Она была запыхавшейся, измученной и взбудораженной. Как только она увидела меня, сразу же сорвалась на крик.
– Что вы с ней делаете?
Следом за ней в палату забежал юный парень в медицинском халате с торчащими из кармана наручниками и знакомая мне женщина примерно маминого возраста.
– Как это понимать? – прорычал главный в сторону молодого человека.
– Простите! Она вдруг сорвалась, а я растерялся.
– Вы обещали спасти ее, а не убить! Оставьте ее в покое! – Мама упала передо мной на колени, но я продолжала разговаривать с отражением и полностью игнорировала ее присутствие.
Врач, который был в палате с самого начала, подошел к маме, взял ее за руку и стал оттаскивать к двери.
– Роза, тебе нельзя здесь находиться.
Она почти не сопротивлялась, у нее не было сил и от увиденного
