Шрифт:
Закладка:
Я вопросительно взглянула на паука.
— Она работала няней Вии и видела, что я не убивал.
Скривив губы, я прищурила глаза, а паук продолжил:
— Сили знает, кто это сделал. Знает и молчит!.. Потому что боится. А теперь они её нашли. Но нет… нет, она не расскажет: не сказала тогда — не скажет и сейчас.
— А кто станет интересоваться её согласием, когда она свидетель по такому важному делу? Да и промолчать она не сможет, ведь процедура дознания предполагает снятие щита, — вспомнила я курс «Основ межличностных взаимодействий Ариза».
— Её ментальную защиту пробить невозможно, — как само собой разумеющееся сказал маг. — Дар Сильваны уникален: она родилась со щитом, потому и стала лучшей менталисткой своего времени. После убийства семьи Дома Жизни она пропала… теперь понятно почему.
Для меня её причины исчезать оставались неясны. Вскинув бровь, я намекала на продолжение рассказа.
— У неё была дочь возраста Вии — не помню имени. Я видел девочку всего пару раз мельком, когда Сили гуляла с ней в саду, — начал объяснять Око. — Для меня очевидно, что Сильвана лишь желала защитить её и дать возможность на нормальную жизнь.
— Но почему она в Валиире? Я провела там всё детство и не знаю никого с таким именем. В деревне всего человек триста, — не разделяла я уверенности мага.
— Это ты мне скажи, — тоном полного всезнания произнёс Око. — Ты же её дочь.
Что?!
Заявление мага выбило меня из колеи, перевернуло весь мир и разрушило убеждения. Я дочь одной из самых выдающихся менталисток Ариза, Сильваны, и узна́ю об этом в сырой повозке, управляемой пьяным кучером, от паука. Меня накрыло томное чувство разочарования и полного опустошения. Не будучи готовой осознавать и принимать причины многолетней лжи матери, я мечтала провалиться сквозь землю, исчезнуть по щелчку пальцев и больше никогда не испытывать подобного стыда, ненависти и обиды.
Все тёплые воспоминания о любимой Софи покрылись плотной коркой льда незнакомой Сильваны. Последние десять лет вдруг стали чужие, отталкивающие и гадкие. Меня уже не манила Академия, но и не звал Валиир. Я потерялась в своих и, возможно, навязанных желаниях отныне чужой Софи. Стоит ли вернуться и заявить, что мне всё известно, а после добавить рассказ о моих приключениях в гостях у людоедов, знакомстве с пауком и о подслушанном разговоре жуткого брюнета? Может, показать всё своё негодование насчёт долгого запрета на магию и псевдоритуала со щитом? Зачем Софи это делала? Только чтобы скрыть от меня, что я её дочь? Насколько надо не любить своего ребёнка, чтобы тратить уйму сил на сокрытие правды?!
В справедливой агонии я провела ночь. За окном розовел закат.
— Ай! — я больно ударилась плечом, когда повозка на полной скорости налетела на камень. — Интересно, кучер знает, что за нами никто не гонится, или он до сих пор не протрезвел?
— Скажи ему об этом, — подтрунивал паучок.
— Думаешь, надо? — усомнилась я.
— Конечно! Всё-таки ты едешь не за спасибо, а за два серебряных.
Последние слова Око нарочно выделил, чтобы напомнить о моём расточительстве. Ну, хоть о связи с Софи он не расспрашивает — уже хорошо.
А я, кстати, не прочь поскандалить. Злость всё ещё бушевала внутри и требовала выхода. Я высунулась в окно и, раскрыв рот, уже приготовилась высказывать претензии по стилю вождения, как замерла от удивления, так и не сомкнув губы, — повозкой управлял брюнет в чёрных лакированных сапогах и, кажется, не догадывался о непрошенных пассажирах.
— Мира, нас могут заметить, — хотя бы Око не растерялся.
Дважды пауку повторять не пришлось: я пулей вернулась в свой тёмный угол и притворилась скамьёй.
— Мы в безопасности, — твёрдо начал маг.
— Ты обезумел? — раздражённо бросила я. — Вообще-то, это тот самый, который тебя искал.
— Вряд ли он поймёт, кто я, — рассмеялся паук и потряс своими оставшимися семью лапками. — А вот я его узнал.
Так-так-так, вечер перестаёт быть томным.
После двухчасового рассказа о непоседливом наследнике Дома Смерти, чьим наставником до уже известных трагических событий был Око, я всё не могла взять в толк, как взбалмошный подросток связан с пугающим своей серьёзностью брюнетом.
— Да́риан был очень способным, но совершенно неконтролируемым ребёнком, — восхищённо тараторил паук. — Всему виной пробудившийся в мальчике во время рождения Огонь. Целых десять капель! Дариану и сила рода не нужна: принц Смерти увидел свет уже великим.
— Да ну, — скептично возразила я.
— Именно, — Око принялся фанатично объяснять. — Представь младенца, способного спалить весь Тормут! Ах да… Ты же не посещала столицу… С чем бы сравнить? Ему достаточно щёлкнуть пальцами, и от твоего Валиира останется кучка пепла, а Дариан даже не вспотеет.
— Если бы это было так, мы бы жили на пепелище, — иронично прокомментировала я.
— Возможно, но у наследника был замечательный наставник, — похвастался Око. — Я перепробовал все методики, чтобы сдержать его пыл.
— Да ладно? — я пререкалась с пауком уже больше ради забавы, так мне нравился его эмоциональный рассказ.
— Вот тебе и ладно, — буркнул Око. — Приходилось выжимать из своей Воды максимум, чтобы хоть как-то гасить магические выбросы этого ребёнка! Кстати, у меня получалось. По крайней мере, дворец Смерти ещё стоял, когда… — паук замолчал.
Я сглотнула: желание выводить Око испарилось.
— Когда… — тяжесть в голосе семиногого пригвоздила меня к месту. — Ну, ты знаешь, что произошло…
Подушечкой указательного пальца я нежно погладила фиолетовую спинку паука, а Око, приободрившись, добавил:
— А у меня ведь всего шестёрка! Как же Дар переменился!..
Да уж, рассказывая о побеге из тюрьмы, артефактник не был так сентиментален: возможно, принц и Око были очень близки. Только как воспоминания паука о старом подопечном помогут нам в поездке с наводящим ужас мужчиной? Я вопросительно уставилась на Око, погрязшего в счастливой ностальгии. Он, кажется, заметил мой взгляд и объяснил:
— Нас везёт Дариан, наследник Смерти. Ему где-то около двадцати пяти сейчас. Мне посчастливилось быть его учителем, советником, товарищем и даже другом в течение четырнадцати лет.
Я закрыла рукой рот, чтобы не вскрикнуть от ужаса. Если на месте возницы сидит вспыльчивый принц, управляющий смертью, то ничего хорошего можно не ждать.
— Расслабься, — будто прочитав мои мысли, протянул Око. — Я воспитывал его не таким. Несмотря на весь пыл, Дар слишком мягок для преемника главы Смерти и… — чуть запнувшись, продолжил маг. — …слишком справедлив.
Как-то грустно моя брошь заговорила о мрачном брюнете: наверно, не так уж он мягок и справедлив, как хотелось бы Око. Вообще странно, что паук узнал своего воспитанника, с которым провёл десять лет,
