– Я все-таки не бракованная, как ты. Наследника Темочке рожу.

– Что ты несешь? – не выдержала я поползновений в сторону Лизы.

Ее слова делали во мне всё новые надрезы, из которых лилась кровь – мои боль и отчаяние. Не так-то просто выкинуть из головы и сердца прошедшие шесть лет с мужчиной, которого я любила. В один день лишиться всего, что считала незыблемым, настоящим и искренним.

– Не обольщайся, Карина, – прошептала я надорванным голосом. – Твоя сказка может закончиться так же, как и моя.

– Не неси чушь, Ася. Ты можешь тешить себя иллюзиями и думать, что я повторю твою судьбу, но я же не такая лохушка, как ты. Я-то сумею удержать мужа. Знаю, что ему нравится в постели, – усмехнулась она, смотря мне бесстыдно в глаза. – Думаешь, не знаю, как ты встречала Артема с работы? Он постоянно жаловался, как ты себя запустила и уже не привлекаешь его как женщина. Засаленная немытая лохудра, которая даже не думает, что ее мужчина нуждается в женской ласке и удовлетворении мужских потребностей. Неудивительно, что он изменял тебе. Вот я Темочке всё делаю, как надо, и тело у меня молодое, кожа бархатная, ухоженная. Я не совершу такой фатальной ошибки, как ты. А тебе бы не помешало посмотреться в зеркало. Хоть нового мужика найдешь. Желаю тебе этого, не гадина же я. Слесаря там какого подцепишь, – захихикала она мерзко.

– Мне тебя жаль, – всё, что я произнесла. И то через силу. Как же хотелось толкнуть ее или залепить пощечину, но каждый раз я натыкалась взглядом на ее огромный живот. Становилось страшно, что завяжется драка, и что-то случится с ребенком. Он ведь ни в чем не виноват. Ни в том, что мой муж – моральный урод, ни в том, что Карина – бесстыдная девка, считающая себя пупом земли.

– Себя пожалей, оборванка! – спустя несколько секунд прошипела мне Карина, растерявшись от моих слов. Видимо, ожидала ответных оскорблений, но я посчитала себя выше этого. Не стану опускаться до ее уровня. Про таких, как она, говорят: из грязи в князи. Артем, может, и вытащил ее из этой грязи, но вот эту самую грязь из нее выбить не в состоянии.

– Я пришла за своей дочерью! – процедила я наконец и сделала шаг вперед, нависая над Кариной. Время обсуждений окончено. Она не ожидала от меня подобного и сделала шаг назад, чуть не споткнувшись о камень.

– Приведите малую сюда! – крикнула она всё же вглубь двора.

Любая другая на моем месте устроила бы драку, но я побоялась, что в таком случае Артем наплюет на тест ДНК, который явно был поддельным, и лишит меня дочери из чувства мести, так что терпела, как Карина упивалась моей болью.

Благо, вскоре охранник вынес Лизу, перекинув ее через плечо. Она плакала навзрыд и пыталась вырваться, но крепкие руки охранника не давали ей и шанса сбежать. Я задержала дыхание, ненавидя при этом всех, кто был причастен к слезам моей дочери, но особенно Артема, который так безжалостно уничтожил всё, что нас когда-то связывало.

– Мамочка! – крикнула Лиза, когда ее подвели ко мне и опустили на землю.

Я обняла ее что есть сил и зажмурилась, чувствуя, как из глаз текут тихие слезы. Я чувствовала, как ее маленькое сердечко трепыхалось внутри, готовое вырваться наружу от страха. Бедный мой малыш. Непутевая у тебя мать.

– Ой всё, разревелись тут, как коровы. Забирай свое отродье и вали отсюда, Ася! – раздраженно рыкнула Карина и дала знак охраннику, который подхватил мои чемоданы и буквально выкинул их на улицу, за ворота. – Больше не хочу видеть их. Не впускать никого из них больше сюда.

В ту же секунду Карина захлопнула перед нами дверь, и мы остались с дочкой одни на улице. Наконец-то мы вместе. Я ждала нашего воссоединения будто вечность, хотя прошли всего сутки. Но они казались вечностью для моего материнского сердца.

– Как ты, бусинка моя родная? – обратилась я к дочке, когда она перестала плакать.

– Мне было страшно, мама. Где ты была? Папа был такой злой, так кричал, а бабушка хотела меня ударить, но папа не дал. Я так хотела к тебе, но никто не давал, – затараторила она, выдав всё, что происходило в доме.

Мое сердце сжалось, а я со злостью глянула на ворота, за которыми скрывался дом, который некогда был нам родным.

– Прости меня, бусинка, – прошептала я, вытирая большими пальцами слезы с ее щек. – Я тебя больше никогда не оставлю.

– Правда-правда?

– Правда-правда, родная.

В этот момент я приняла решение подчиниться требованию Артема о лишении его статуса отца. Не буду искать правды и что-то доказывать ему. Он не достоин нашей Лизы, скоро у него родится сын, вот пусть ему он и будет отцом. А нам с Лизой и так будет хорошо.

Подняв свой чемодан и отряхнув его от пыли, я взяла дочку за руку, и мы пошли на автобусную остановку. По дороге домой мы разговаривали с дочкой на отвлеченные темы.

– Бабушка! – завопила Лиза, как только увидела знакомое лицо, когда дверь квартиры распахнулась.

– Мое золотце! – распахнула свои объятия мама.

Когда эмоции сошли на нет, и наступило затишье, Лиза начала интересоваться, когда из нашего дома уйдет беременная тетя, а папа перестанет злиться, вот только я не могла ответить ей, когда мы вернемся. Ведь этого не случится никогда. Пришлось выдумать сказку, что папа заколдован злой тетей, и пока мы поживем отдельно. Пока она приняла эту версию, но вскоре станет старше и обязательно будет задавать вопросы, почему папа не приходит, не звонит. Но пока я не представляла, что буду отвечать на подобное.

Ближе к вечеру я искупала Лизу, расчесала ей волосы, и мы сели играть в куклы. Мама что-то рассказывала ей, но я не слушала, не в силах ни о чем думать. Пока что я поставила все мысли на паузу. Наслаждалась моментом.

Дочка засмеялась, когда я ее защекотала в очередной раз, и я почувствовала радость от нашего воссоединения. Вот только…

– Прости, солнышко, я сейчас.

Я подорвалась с места и побежала в туалет. Тошнота так резко подкатила к горлу, что я еле добежала. А когда всё закончилось, умылась и посмотрела на себя