Значит, его родиной была другая планета. Но тогда возникала проблема с его бесспорно человеческим обликом, что подчеркнул и сам Колдуэлл, не став, однако же, вдаваться в подробности. Хант знал, что согласно общепринятой точке зрения, процесс естественной эволюции осуществляется за счет долговременного отбора среди случайных серий генетических мутаций. Научно доказанные правила и принципы четко предписывали, что появление двух абсолютно одинаковых конечных продуктов, происходящих от двух полностью изолированных эволюционных ветвей, развивавшихся независимо друг от друга в разных уголках Вселенной, попросту невозможно. Следовательно, если Чарли был родом с другой планеты, этот факт не оставлял камня на камне от целого направления общепринятой научной теории. Получалось, что дом Чарли не мог находиться на Земле. Как и на любой другой планете. А значит, его существование было попросту невозможным. И все же он существовал.

Хант мысленно присвистнул, когда до него начал доходить истинный масштаб последствий. Над этой проблемой научное сообщество могло спорить не одно десятилетие.

В Вествудском институте биологии Колдуэлла, Лин Гарланд, Ханта и Грея встретил профессор Кристиан Данчеккер. Англичане узнали его, поскольку Колдуэлл уже представил ученого через видеофон. По пути в лабораторное подразделение института Данчеккер посвятил их в новые детали.

Для своего возраста тело Чарли прекрасно сохранилось. Причиной тому была среда, в которой обнаружили труп, – жесткий стерильный вакуум и температура, которая даже в лунные дни поддерживалась на аномально низком уровне, благодаря теплоизолирующей толще окружающих камней. Это защитило мягкие ткани от бактериального разложения. Повреждений в скафандре обнаружить не удалось. Поэтому на данный момент предпочтение было отдано теории, согласно которой смерть Чарли наступила из-за резкого падения температуры, вызванного отказом системы жизнеобеспечения. Тело подверглось быстрой и глубокой заморозке, из-за чего в нем резко прекратились обменные процессы; кристаллы льда, образовавшиеся из телесных жидкостей Чарли, вызвали массовое повреждение клеточных мембран. Со временем легкие вещества по большей части сублимировались, оставив после себя почерневшую, сморщенную мумию естественного происхождения. Больше всего пострадали глаза, которые почти целиком состояли из жидкости и в результате были практически уничтожены, превратившись в крохотные чешуйчатые останки.

Одной из главных проблем была исключительная хрупкость тела, из-за которой детальное изучения Чарли становилось практически невозможным. Труп и без того понес непоправимый ущерб в ходе доставки на Землю и снятия скафандра; предотвратить еще больший вред удалось лишь благодаря тому, что он буквально окаменел от сильного холода. Именно тогда кто-то вспомнил о Феликсе Борлане из МКДУ и разрабатываемом в Англии устройстве, при помощи которого можно увидеть внутренности предметов. Результатом стал визит Колдуэлла в Портленд.

Внутри первой лаборатории было темно. При помощи бинокулярных микроскопов специалисты изучали наборы диапозитивов, разложенных на подсвеченных снизу столах со стеклянным верхом. Данчеккер выбрал из общей массы несколько фотопластинок и, подозвав остальных, проследовал к дальней стене. Прикрепив первые три пластинки к расположенному на уровне глаз смотровому экрану, он зажег свет и сделал шаг назад, присоединившись к дожидавшемуся полукругу гостей. Пластинки оказались рентгеновскими снимками черепа во фронтальной и боковых проекциях. Пять лиц, рельефно выделявшихся на фоне темной комнаты, разглядывали экран в мрачной тишине. Наконец Данчеккер шагнул вперед, одновременно повернувшись к ним лицом.

– Полагаю, нет нужды объяснять, что это такое. – Его манера речи была несколько формальной и даже немного чопорной. – Череп, человеческий во всех отношениях – во всяком случае, насколько можно судить по рентгеновским снимкам. – Данчеккер провел вдоль контура челюсти линейкой, которую подобрал на одном из столов. – Обратите внимание на строение зубов: с каждой стороны мы имеем по два резца, одному клыку, два премоляра и три моляра. Эта закономерность проявилась уже на раннем этапе эволюционной ветви, ведущей к современным человекообразным обезьянам, включая, разумеется, и самих людей. Она отличает нашу общую генеалогическую линию от других ветвей, таких как обезьяны Нового Света, у которых аналогичная формула имеет вид два, один, три, три.

– Едва ли в этом есть необходимость, – заметил Хант. – Эти останки явно не похожи на череп мартышек или человекообразных обезьян.

– Верно подмечено, доктор Хант, – кивнув, согласился Данчеккер. – Редуцированные клыки, не сцепленные с верхним рядом зубов, характерная форма бугорков – все это отличительные черты людей. Обратите также внимание на плоский рельеф в нижней лицевой части черепа, отсутствие костных надбровных дуг… высокий лоб и остроугольную челюсть, округлую черепную коробку. Все это характерные особенности настоящего человека, каким мы его знаем сегодня, – особенности, которые берут свое начало у его далеких предков. В данном случае важность этих деталей заключается в том, что они являют собой именно пример настоящего человека, а не просто существа, имеющего с ним поверхностное сходство.

Профессор снял пластинки, и комнату моментально залило ярким светом. Услышав, как вполголоса выругался один из ученых за столом, он тут же выключил подсветку. Затем выбрал еще три снимка, расположил их на экране и снова включил свет, на этот раз показав собравшимся боковую проекцию туловища, руки и ступни.

– Туловище опять-таки ничем не отличается от знакомой нам человеческой анатомии. Та же структура ребер… широкая грудь с хорошо развитыми ключицами… нормальное строение таза. Ступня – это, пожалуй, наиболее специализированная часть человеческого скелета, которая обуславливает и на редкость широкий шаг, и особенности походки. Если вы знакомы с анатомией человека, то, без сомнения, согласитесь, что эта ступня во всех отношениях аналогична нашей.

– Поверю вам на слово, – неохотно согласился Хант. – Значит, ничего примечательного.

– Самый важный момент, доктор Хант, как раз и состоит в том, что здесь нет ничего примечательного.

Данчеккер погасил экран и вернул пластинки в общую стопку. Когда группа повернулась к выходу, Колдуэлл обратился к Ханту.

– Такое случается далеко не каждый день, – проворчал он. – Вполне понятная причина, чтобы принять… не вполне обычные меры, как считаете?

Хант согласился.

Коридор, короткий лестничный пролет и снова коридор привели их к двойным дверям с выведенной большими красными буквами надписью «СТЕРИЛЬНАЯ ЗОНА». Оказавшись в расположенном за ними тамбуре, они надели хирургические маски, шапочки, халаты, перчатки и бахилы, а затем прошли через следующую дверь.

В первом отделе, куда они заглянули, изучались образцы кожи и других тканей. Введение веществ, которые, согласно гипотезе, испарились из них за несколько веков, восстанавливало образцы до состояния, близкого к первоначальному, – во всяком случае, как надеялись сами ученые. В целом результаты их изысканий всего лишь подтвердили, что с точки зрения химии Чарли был таким же человеком, как и в плане внутреннего строения. Анализ, впрочем, обнаружил ряд ранее неизвестных ферментов. Динамическое моделирование