Шрифт:
Закладка:
Духов привез чертеж в Ленинград, где состоялась целая битва! Чертеж был выполнен с соблюдением норм ЕСКД. Лишь в нескольких местах он немного отклонялся от ЕСКД-38, так как я этот документ никогда в глаза не видел. Первое, что сказали конструкторы, не Духов, что парень не тот, за кого он себя выдает. Не иначе немецкий шпион! Вот такое изображение сочленений характерно именно для немецкой школы.
– Да вы с головой-то созвонитесь! Он с тринадцати лет на поселении, и ежедневно кричал «Я» на поверках два раза в сутки. Сам же сидел, знаешь, как это делается! А по какому курсу он учился – я не знаю, и никто не знает. Что было под рукой, то и читал. То, что читал много – заметно. Механик он от бога. По самой конструкции замечания есть?
– Нету, что и удивительно! – злобно ответил Томашевский, маленький сухонький курчавый начальник отдела движения.
– Сколько времени тебе понадобится для проделывания четырех отверстий в корпусе?
– Ты издеваешься, Николай? Корпус будет готов сегодня, если Моисеич разрешит.
– Ну, пойдем. Всё, товарищи! Совещание окончено, – сообщил Николай Леонидович остальным участникам. Те, недовольно бурча, встали и потянулись на выход, продолжая обсуждать «подсунутое им решение».
Зальцман принял Духова и Томашевского сразу, без задержки, хотя и не знал цели их визита. Он только приехал из Москвы, где Малышев вдосталь поиздевался над ним за его приказ начать демонтаж большого расточного станка. Тем не менее сегодня или завтра выйдет постановление Наркомата танковой промышленности об объединении Кировского завода в Ленинграде и Челябинского тракторного. Директором обоих заводов стал Зальцман.
– Вот, вчера привез из Пскова. А это – деревянная модель трех валов коробки. Переключается плавно, без каких-либо усилий.
– Интересненько! Вписался полностью в теперешние габариты! Просто глазам не верю!
– Вот и Самуил – не верит, говорит, что это работа немецкого шпиона.
Зальцман хохотнул, но потом вполне серьезно предложил:
– Самуил Яковлевич, а ты черкани свое мнение по этому поводу, на всякий случай. Вдруг что пойдет криво, так что не стесняйся в выражениях. НО! Сегодня же приступить к изготовлению двух, нет, пяти таких коробок. И сразу на машины. Использовать оба КВ-3, объект «220», как самый тяжелый, и пару КВ-2. Гонять, гонять и гонять! Так, чтобы комар носа не подточил. Что с фильтрами, Леонидыч? В Москве особо предупредили, что намечается крупная операция на юге, где пыли, сам понимаешь, выше крыши. На пожароопасность проверили?
– Повышается, но незначительно.
– Это хорошо! Жаль, что мы «его» упустили, теперь вояки в него вцепятся и не отдадут. Я подозреваю, что его они введут в Госкомиссию, так что хлебнем мы еще с ним горюшка. Поговори с ним, что здесь он будет максимально полезен. Ты же с ним нормально общался и в Челябинске, и в Пскове. Не упускай эту возможность.
– Он, вот, прислал отчет об испытаниях механизма натяжения. Первичный анализ говорит о том, что решение найдено.
– Карты готовы?
– Конечно.
– Меняйте ТЗ! На всех машинах. Что еще?
– Задела верхнего листа хватит только на два с половиной месяца.
– Я в курсе. Успеем! Должны успеть. Тем более что Челябинск уже наш. Он стал Челябинским Кировским заводом. Сегодня отправляюсь туда принимать дела. Самуил Яковлевич! Я с тебя не слезу! За тобой новая коробка. Вынь да положь! Понял? И про бумажку не забудь. Свободны!
Сводная рота 1-й танковой дивизии,
18 июня – 20 июля 1941 года
А времечко тикает, его не остановить! Через неделю Духов привез коробку, приехал с целым «взводом» конструкторов, слесарей, лаборантов, инспекторов ОТК и собственным краном. Несчастную «01-ю» опять «раздели», отсоединили бронекапот, вытащили маховик, коробку, радиаторы охлаждения. Довольно быстро заменили все, закрепили, натыкали туда датчиков. В коробке были сделаны дополнительные отверстия для контроля работы. Трое суток: 15, 16 и 17 июня безостановочно гоняли машину по «малому полигону» южнее Черехи. На восемнадцатое планировали начать марш-бросок на большой полигон во Владимирских лагерях. Но прозвучал сигнал «Сбор», который принял стрелок-радист, роль которого исполнял запасной механик-водитель из заводчан. Высадили их у домика, в котором заводчане расположились, и рванули в Череху, благо что недалеко. Василий тормознул у здания казармы, высадил наводчика и заряжающего, а сам свернул к боксу, где было «его» место по тревоге. Несмотря на «учебность», «сбор» оказался «боевым». Из Ленинграда, из штаба округа, за подписью генерал-майора Никишева, пришел приказ об исключении дивизии из состава корпуса. Следовать на погрузку и не позднее 19-го числа дивизия должна была развернуться в районе станции Алакуртти. В 1400 километрах северо-восточнее. Второй полк в полном составе стоял на плацу в ожидании команды, а Баранов кричал в трубку телефона, что данный приказ находится в полном противоречии с планами «пакета № 1», в Алакуртти нет топлива и боеприпасов для целой дивизии, и что ему этот приказ совершенно непонятен, так как 16-го числа дивизия была переведена на «готовность № 2» приказом по Ленинградскому военному округу. В итоге, первый танковый полк и два батальона первого мотострелкового полка начали погрузку на станции Владимирские лагеря. А второй полк отпустили в казармы и на полигоны по готовности № 2. Дивизию «располовинили». Более ей не придется действовать как единому соединению. Бодание со штабом округа продолжалось еще три дня, и 2-й танковый полк встретил войну на платформах, находясь на удалении в 400 километров от баз и складов дивизии. В парке Черехи находилось 17 неисправных разномастных танков и танк командира дивизии, с которого снимали дополнительные датчики, глушили отверстия для них в коробке, демонтировали контрольные стенды и ставили на место бронекапот. Ко времени окончания этих работ первый полк успел понести первые потери от действия финской и немецкой авиации. Второй полк оказался зажат между двумя разрушенными авиацией противника мостами и потерял связь как со штабом Ленокруга, так и с Генштабом.
В Черехе рвал глотку зампотех, пытаясь привести в исправное состояние оставшиеся машины. Громкоговорители на столбах в парке голосом Левитана передавали страшные новости о поражении в двух Особых округах. Немцы продвигались вперед стремительно и неудержимо. Ежедневно Левитан называл все новые и новые города, оставленные нашими войсками. Запчастей не было, связь работала через пень-колоду, в конце концов, через Василия, я донес до мозгов зампотеха, что пора заняться каннибализмом. Подполковник, чья голова была занята в основном судьбой своих родственников и семьи, поехавшей отдыхать к родителям в Белоруссию, недоуменно посмотрел на нас и махнул рукой: «Делайте, что хотите!» Шесть БэТэшек и три Т-28 заурчали двигателями, остальные машины были полностью небоеспособны, их подготовили к эвакуации на ремонтный завод в Питер, оставив немного топлива в танках, чтобы, если отправить не удастся, то сжечь.
