Шрифт:
Закладка:
Мужчина стянул с себя куртку и вежливо отдал ей, но теплее всё равно не стало: ветровка была промокшей насквозь, странно пахла и весила столько, что у Алисы с непривычки подгибались ноги.
– Ты в ней купался, что ли?
– Вроде того.
– Обувь там же потерял? – Она с ужасом воззрилась на его босые ноги, не представляя, как человек может бегать по мокрому лесу в таком виде. – Это что, кровь? Ты весь измазан…
– Это грязь, – нехотя сообщил Герман. – Нужно подождать, пока она подсохнет и затвердеет. И никакая обувь не нужна.
– А… – Алиса собиралась что-то спросить, но мыслительный процесс и без того дышал на ладан и с каждым новым открытием был всё ближе к завершению своего существования.
– В детстве в походы ходил, – коротко пояснил мужчина.
– Босиком?
– Когда как, – уклончиво отозвался он, и девушка уже намеревалась свернуть беседу, но вдруг догадалась:
– Твоя грязь не могла подсохнуть, кругом сплошной потоп.
– Именно поэтому я немного посидел у костра. Кстати, молодцы, что навес над ним сделали.
– Я не… – Она собиралась отнекиваться до последнего, но разобрав в его голосе редкую в наше время способность прощать, махнула на конспирацию рукой. – С Нинкой познакомился?
– А вот и имя сообщницы, – возрадовался Герман.
– Ты же и так его знал.
– Я знал про Игоря. Теперь ещё и Нинка нарисовалась. Так сколько человек в вашей развесёлой компании будущих каторжников?
– Как ты мог сушиться у костра и не встретиться с Ниной? – упёрлась девушка. – Признавайся: что ты с ней сделал?
– Разошёлся разными дорогами.
– По-твоему, она оставила костёр и пошла прогуляться в грозу? – разозлилась Алиса. – С ней что-то случилось! Вот чёрт, эта тварь в белом платье…
– Некрасиво так отзываться о подруге.
Она на ходу врезалась в дерево, и, не заметив этого, по инерции прошла ещё немного. Образ бестелесного создания до сих был слишком ярок, и в подробностях воспроизводить его перед мысленным взором не хотелось, но Алиса понимала, что не сможет успокоиться, не выяснив всё наверняка. Напрягая извилины и нервную систему, девушка сумела воскресить в сознании фигуру призрака и с облегчением выдохнула:
– Это не Нинка.
– Радует твоя уверенность.
– Серьёзно, я бы её узнала.
– А со мной поделилась бы?
– Вряд ли, – честно ответила Алиса, и эта честность, казалось, устроила его куда больше клятвенных заверений.
– Тогда кто?
– Мы здесь не одни, – немного посомневавшись, просветила девушка. – И не надо испепелять меня этим жутким взглядом, я даже в темноте его отлично вижу.
– Что не одни, я догадался, – чересчур ласково улыбнулся Герман. – Хотелось бы знать примерное количество.
– Мне тоже, – безрадостно буркнула она. – Нас с Нинкой кто-то сфотографировал.
– Такие фотогеничные?
– Ночью! – рявкнула она. – Пока мы спали!
– Хотел бы я посмотреть…
– У тебя была возможность, – угрюмо напомнила Алиса и застыла столбом, ненароком спровоцировав столкновение.
– Вот уж не думал, что в этих лесах такой аншлаг, что люди уже друг на друга натыкаются…
– Фотоаппарат, – обморочным голосом пробормотала девушка. – Ты видел в нашем лагере фотоаппарат?
– Извини, в вещах не рылся.
– Врёшь? – без труда догадалась она.
– Не вру, а соблюдаю приличия. Рылся, конечно, но только чтобы узнать, сколько вас и есть ли при вас оружие.
– На кой чёрт нам оружие? – Алиса так изумилась, что даже перестала мучиться мыслями о скорбной участи подруги.
– А маскарад на кой?
– Творческая самодеятельность, – скривилась девушка. – Ну неужели не видел камеру? Она большая такая, профессиональная.
– Переживаешь за сохранность интимных фото?
– Кретин! Да чтоб тебя привидения сожрали!
– Переварить не смогут, у них внутренних органов нет.
– У тебя тоже! Сердца – уж точно!
– Знаешь что, – он резко вдавил её в ствол сосны и, придерживая руками за плечи, нагнулся к самому лицу, – мы приехали сюда отдохнуть, просто отдохнуть! Но ты и твои дружки устроили непонятно что, и теперь мои дети и жена напуганы до икоты, все наши планы полетели к чертям, а я рискую сгинуть в каком-нибудь болоте! С этого момента ты обращаешься ко мне по имени-отчеству, всячески восхваляешь и благодаришь, и я ещё подумаю, выводить ли тебя к реке. Усекла?
Голос он не повышал, говорил почти спокойно, но чувствовалось, что по-настоящему взбешён. Алиса дрожала всем телом, сознавая, что перед ней не тот человек, с которым стоит шутить, однако поделать с собой ничего не могла – в самые отчаянные времена в ней просыпалась дурацкая привычка портить жизнь себе и остальным, а поскольку выбор был ограничен, пришлось отыгрываться на Германе.
– Либо имя, либо отчество.
– Что?
– И то, и то не получится, я просто не выговорю. Воль… Вол… Вольдемарович. Господи, кто ж были твои предки… Небось после войны у нас остались, города сожжённые отстраивали…
На полминуты Герман замолчал, очевидно лишившись дара речи, и девушка вдруг подумала, что потрясло его не хамство, а банальное неподчинение. Мужчина явно не привык слышать возражения и вообще всё то, что ему не нравится.
– Ладно, насчёт городов я погорячилась, – покаянно протянула она. – Может, деревня-другая…
– Кто ты, поразительное явление природы? – Округлив глаза, он недоверчиво уставился на её лицо, словно надеясь отыскать в нём подсказку.
– Н-не поняла, – по-настоящему напряглась Алиса. – А где эти… Угрозы, претензии, насилие…
– А что толку? – философски вздохнул мужчина. От дерева он её отлепил и даже слегка отряхнул, хотя смысла в этом не было. – Они на тебя не действуют почему-то.
– Иммунитет.
– Нет, думаю, дело в другом. Наверное, мозг ещё не до конца сформировался. Вот подрастёшь…
– Тебе-то сколько лет, Герман Вольдемарович? – с ненавистью прошипела она, отчего-то сильно переживая из-за того, что её не воспринимают всерьёз.
– Смотри-ка, получилось. Ещё немного потренируешься, и от зубов будет отскакивать. И нет, Великую Отечественную не застал.
– А какую застал? Анголу, Корею?
– Что за странные предположения?
– А что за странная привычка командовать? Прям представляю, как ты над новобранцами издеваешься. И почему тебя не удивляет, что я знаю твоё отчество, если это, конечно, отчество, а не позывной?
– Посмотрел бы я на человека с таким позывным, – усмехнулся мужчина. – А с отчеством ясно – я указывал его в заявке, когда твоего любезного приятеля нанимал. Год рождения там, кстати, тоже был.
– Точно, был, – просияла Алиса. – Тебе всего сорок два, значит.
– А тебе пятнадцать? Потому что я не совсем понимаю, от чего отталкиваться – от уровня развития, о котором столь явственно свидетельствуют твои развлечения, или от количества морщин…
– Нет у меня никаких морщин, – возмутилась девушка. – Это паутина на лицо налипла.
– Ничего удивительного. Так и вижу тебя в
