Глава 15. Эпилог или "Красота спасёт мир!"

Ф.М.Достоевский

Проснувшись от надрывных воплей будильника, я сразу понял, утро не задалось…С неба гнусно моросил мелкий дождик, а на дворе опять наступал хмурый и безрадостный понедельник, не предвещавший ничего доброго.

На работу я, как обычно, опоздал. А зайдя в наш рабочий кабинет, снова увидел там лейтенанта Снегирёва, отдыхавшего после очередного ночного дежурства. Все вернулось на круги своя. Де Жа Вю!!! Сейчас скажет, что меня к себе начальство вызывает…

Его, за глаза, я называл Буревестником, а не Снегирем, как весь остальной отдел. Появление этого невзрачного субъекта, где бы то ни было, сулило лишь бури и катаклизмы буквально всем его окружающим и не предвещало ничего хорошего.

Он и теперь, буднично сообщил мне, что подполковник Косолапов зачем-то вызывает меня к себе, в свою медвежью берлогу.Сразу ясно, что не для вручения орденов и похвальных грамот, ну тогда зачем?

Хорошо, если выговором отделаюсь или словесным разносом, за опоздания, лень и нерадивость, в розыске подозреваемых и прочих фигурантов по уголовным делам находящимся в производстве.

А если всё? Если кердык котёнку? Выгонит к чертям собачьим, без пенсии и выходного пособия, и что тогда? Дворником идти работать?

С этими невеселыми мыслями, понурив голову, я подошел к хорошо знакомой двери, на третьем, начальственном этаже, в конце длинного-придлинного коридора. Собравшись духом, тихонько так неё постучал.

Тук-тук-тук.

— Заходи дорогой, заходи, гостем будешь! Гости в дом – радость в дом! Садись не стой, в ногах правды нет, – услышал я хорошо знакомый, уверенный голос бурого медведя, прикинувшегося подполковником полиции.

– Что-то витязь ты не весел? Что головушку повесил? Али кто тебя обидел? Аль любимую не видел? – продолжал стихами вещать мой непосредственный начальник, чего я ранее никогда за ним не замечал.

Может глумится? Издевается! Так изощрённо мстит напоследок, садист проклятый? Хотя… На него это вообще-то не похоже.

Я гордо поднял голову и выставил подбородок вперёд.Показать ему, что ничего и никого не боюсь!

Хотя мой вид, видимо, оставлял желать лучшего.

— Не грусти казак! Атаманом будешь! – как-то через чур просто, душевно и по-отечески мягко произнёс, наводивший страх и ужас на весь окрестный криминалитет и местную братву, подполковник.

— Подойди к окну, полюбопытствуй. Может быть чего хорошего для себя узришь, или напужался ?

Я опять попытался показать ему, что испугать меня не получится, не на того напали. Но не успел даже открыть рот, как услыхал продолжение его предыдущей тирады:

— Погоди революционер, не бузи! Я ведь тебя ни в чём плохом, пока что, не обвиняю. И упаси тебя от этого Господь Вседержитель и Матушка Пресвятая Богородица! Вон к тому окну подойди, говорю тебе, и посмотри хорошенько! Иди же, чудак человек!

Я не спеша, хорохорясь и вразвалочку, подошел к окну и замер, не веря своим собственным глазам… Во рту пересохло как в пустыне, среди жаркого лета. И дышать стало, почему-то, немного трудно.

Сердце, у меня груди, так отчаянно застучало, что ему там сразу стало ужасно тесно. Как будто я пробежал марш бросок по пересечённой местности, в полной боевой выкладке и с дополнительным боекомплектом в нагрузку.

Когда - то в армии нас учили выносливости и умению держать удар, но сейчас почему-то не очень все получалось…

А под окном гордо стоял, хорошо знакомый мне, чёрный лакированный Майбах! А около него — Она!!! Та самая Незнакомка!

Стояла, смотрела на меня и улыбалась …

P.S. Вот с тех самых пор, я и стал Верующим человеком! Верующим, в Высшие Силы! Уверовал, так сказать, в одночасье!

По воскресеньям, я теперь, посещаю Храм Божий и стараюсь полностью отстоять воскресную службу. Что признаюсь, к моему стыду, у меня не всегда получается. Ничего, я ничуть не отчаиваюсь и проявляю в этих вопросах изрядную твердость, прилежание и долготерпение. Батюшка говорит не хватает ещё и благоразумия.

Надеюсь мне за это ,все же воздастся и Высшие Силы вознаградят меня за моё упорство ,ещё при этой жизни. А ещё, я иногда приезжаю на кладбище, к тому самому Ангелу, с повреждённым крылом и осыпавшимся носом. И всегда привожу ему свечку и гостинец, шоколадку, или горсть хороших шоколадных конфет, типа «Кара-Кума» или «Мишки на севере». Но по моему, ему все же больше нравится «Аленка», её в детстве все любили.

Ведь все мы созданы по их образу и подобию, и хотя нам не хватает очень и очень многого, надо стремиться стать лучше насколько это возможно. А шоколад любят все! И дети и взрослые, и люди, и Ангелы! В этом я почему-то уверен!

А про свою Любовь я пока умолчу, чтобы тьфу, тьфу, тьфу не сглазить ненароком, но вроде бы, все идёт нормально.

Думаю, так оно будет и дальше продолжаться, если грешить будем в меру и возлюбим ближнего своего так, как я возлюбил абсолютно все понедельники…