— Василий, да не сепети ты! — отмахнулся Сэнсэй. — Я уже устал оправдываться. Ну да, решение было спонтанным…

Тут все трое заметили меня и замолчали. Золотозубый скорчил недовольную рожу и отвернулся, Шутихин-старший принялся сосредоточенно раскуривать сигарету. Зато Сэнсэй наоборот разулыбался и похлопал по месту рядом с собой на диване.

— И вообще! — заявил он. — Этот концертный тур был организован вот этим парнем, прошу любить и жаловать, как говорится. И мероприятия согласовывать тоже с ним, если что.

— Семен, ты же понимаешь, что это несерьезный разговор? — тихо и веско проговорил золотозубый Василий.

— Почему же несерьезный? — широко улыбнулся я. — Если что, я сюда пришел не права качать и не вето накладывать. И уже понял, что имело смысл организовать несколько выступлений, а то получается, что «Папоротник» в Новокиневск просто за спасибо смотались.

— Я же говорил тебе, что он умный парень, — подмигнул Сэнсэй. Василий поджал губы. — У него котелок нормально варит, может вместе вы что-то еще сможете сочинить. Интересное и взаимовыгодное.

— Да что уже тут сочинишь-то? — Василий скрестил руки на груди и наградил меня высокомерным взглядом. — Когда на все про все — три дня.

— Даже меньше, — едва дернув уголками губ, сказал Сэнсей. — Вася, если что, можешь не дергаться. Считай, что я просто так приехал, в отпуск. Ну и вас вот повидать еще.

— Ну да, ну да… — Василий снова глянул на меня недобро. Ага, кажется, я просек, в чем причина неприязни. Василий — это местный менеджер «Папоротника». Именно он занимается концертами группы, когда московские звезды понаезжают в Новокиневск. А тут все получилось в обход него, любимого. И заработать не удалось. Но никаких письменных договоров, заверенных авторитетными печатями, у него не было, только личная договоренность. Или, что еще более вероятно, судя по расслабленной позе Сэнсэя, просто «так сложилось». И Василий привык относиться к этому положению вещей, как к чему-то само собой разумеющемуся. Ну что ж, попробуем наладить мосты… Получится — посотрудничаем. А не получится, так не получится.

— Василий, мы как-то не так начали, мне кажется, — улыбнулся я. — Такое впечатление, что мне надо выйти и снова зайти нормально.

Я встал, вышел за дверь и прикрыл ее. Выждал секунды три, постучал, имитируя условный стук. Затем снова открыл дверь.

— Добрый вечер, — вежливо сказал я, встав на пороге. — Меня зовут Владимир, и мне нужна помощь старших товарищей, а то я боюсь снова как-нибудь накосячить.

— Вот ведь клоун! — покачал головой золотозубый. Но как будто расслабился. Сверкнул золотыми зубами, улыбнувшись.

И разговор снова вернулся на деловые рельсы. Я больше слушал, чем высказывался. В надежде, что более опытные товарищи скажут мне что-то новое. Но все крутилось вокруг более или менее известных мне истин: потратить поменьше, заработать побольше. Золотозубый Василий вслух перебирал известные ему площадки для концертов, на память называя имена контактных лиц и уточняя, почему та или иная площадка не подходит. В демократичном ДК химиков все ближайшие дни были расписаны какими-то мероприятиями, кроме того, ему не очень нравилось расположение. «Химики» были далеко от центра, случайных прохожих там вокруг практически не ходит, а значит зрителей будет ровно столько, сколько билетов получится продать. А времени совсем мало. У ДК профсоюзов имелся зримый недостаток в виде рок-клуба, с которым хочешь-не хочешь, а придется делиться. А Василий не то, чтобы хотел. Самые здоровенные наши дворцы культуры — машиностроительного, котельного и шинного — он даже не рассматривал, потому как директора этих мест не особо склонны к скоростным авантюрам, избалованы и вообще…

— А что насчет кинотеатров? — предложил я.

— Кинотеатров? — нахмурился Василий.

— Ну, я не про «Родину» или «Россию» говорю, а про… скажем, «Буревестник», — проговорил я. — Там перед экраном есть сцена. И если кулисы не разводить, то она не хуже и не лучше любой другой. Правда, не знаю, что там со свободным временем…

— Хм… — лоб под криво подстриженной челкой Василия покрылся длинными морщинами. — «Буревестник», говоришь… А я ведь знаю директрису, Наталья Ильинична очень милая женщина…

— Так может имеет смысл… — начал я.

— Афиша у меня с прошлого раза есть, дату можно новую приклеить, — перебил меня Василий и принялся деловито загибать пальцы. — С билетами… С билетами порешаем. Надо только закинуть удочки в универ, пед и политех…

— Объявления повесить рядом с расписанием, — хмыкнул я.

— Где тут телефон? — торопливо заметался Василий.

— Вася, Вася, охолони, — добродушно сказал Шутихин-старший. — Четыре утра, какой тебе еще телефон?

— Ах да, точно… — Василий сел и нетерпеливо побарабанил пальцами по столу. — Четыре утра, кто спит-то в такое время⁈

Потом взгляд его стал тревожным, и он снова уставился на меня.

— Если что, я на процент выручки не претендую, — усмехнулся я. — На мороженку денег подкините, и хватит с меня.

— Ты точно не в претензии, парень? — подозрительно прищурился Василий.

— Точнее не бывает, — я подмигнул Сэнсэю, который смотрел на меня с легким непониманием. — Могу даже взять на себя завтрашнюю пробежку по учебным заведениями и наклеить объявки, мне несложно.

С минуту мы играли в гляделки. Потом Василий медленно кивнул.

— Тогда так и порешаем, — сказал он. — Вот мой телефон. Позвони после десяти утра. Если меня уже на месте не будет, оставлю для тебя сообщение.

— Заметано, — сказал я, занося номер Васи в свою записнуху.

— Ну а про меня вы и так все знаете, — развел руками Сэнсэй. — И где меня искать — тоже. Я в деле, ясное дело, сижу на низком старте. А сейчас, я намерен похитить у вас Велиала, господа художники, и направиться к нашему дастархану. Надеюсь, там хоть что-то осталось…

Сэнсэй ухватил меня за плечо и вытащил с кухни.

— Честно признаться, я не очень понял эту благотворительность, — сказал он вполголоса, когда мы вышли. — Надеюсь, это какой-то план, а то я пожалею, что промолчал и не осадил Васю.

— Тебе какую причину сказать, красивую или настоящую? — ухмыльнулся я.

— Давай начнем с той, которая короче,