Шрифт:
Закладка:
«Я нашел Моора работающим в своей каюте. Одной рукой он ожесточенно тер лоб, а в другой держал карандаш, который описывал замысловатые зигзаги над исчирканным разлинованным блокнотом. Его обычная учтивость куда-то испарилась. Он что-то бормотал себе под нос.
— Ты сошел с ума? — спросил я.— Или ты взялся сочинять музыку?
Он посмотрел на меня с диким отчаянием.
— Ничуть. Сейчас я пытаюсь решить, сколько туалетной бумаги понадобится этой окаянной компании. И сколько потребуется для нее места, если выдавать эту бумагу строго ограниченным пайком для ежедневного использования.
Я вздохнул и на цыпочках покинул его каюту».
Снабжение корабля предметами первой необходимости оказалось грандиозной задачей, потребовавшей огромного напряжения сил. Вот еще один яркий пример бюрократической «эффективности»: пытаясь добыть для своего корабля четыре простые ракетницы, Моор сначала позвонил в штаб-квартиру, затем в Вильгельмсхафен, затем в Берлин — и, наконец, связался с адмиралом, командовавшим бременской морской верфью.
Ответ каждый раз был тот же самый. Служба снабжения твердо отказалась дать «Судну № 16» требуемое оборудование, потому что «экипажу корабля нет никакой необходимости иметь ракетницу вообще, не говоря уже о четырех». Наконец разочарованный и исчерпавший аргументы Моор переадресовал проблему капитану Рогге. Тот отправил официальное послание прямо гросс-адмиралу Редеру, объяснив, в чем состоит проблема. Ракетницы прибыли через день после того, как адмирал получил послание Рогге.
Тем временем капитан-лейтенант Кюн подыскивал нужные материалы для корабля, используя свой двадцатипятилетний опыт морской службы. Кюн «находил» вещи, которые были ему нужны, в ночных рейдах по пирсам, докам и складам морских верфей. Похоже, он не писал так много бумаг, как Моор, но работал столь же эффективно.
Благодаря усилиям Моора и Кюна необходимое оборудование и продовольствие прибывали ежедневно, постепенно наполняя внутренние помещения корабля. Каждый кусочек доступного пространства служил своим целям, и в итоге каждый укромный закоулок, ниша и уголок оказались заполнены запасными деталями, краской, древесиной, продуктами, деталями механизмов, водой и даже живыми свиньями!
К первой неделе декабря отбор экипажа был почти закончен. Переоборудование корабля тоже двигалось к завершению, последние предметы, механизмы и оборудование были готовы к погрузке и установке. Орудия главного калибра для вспомогательного крейсера сняли со старого германского линкора «Шлезиен». (Линейный корабль «Шлезиен» водоизмещением 14 800 онн был спущен на воду 28 мая 1905 года, он участвовал в Ютландском сражении Первой мировой войны. С 1918 по 1940 год он использовался как учебное судно и судно береговой обороны. В июле 1940 года «Шлезиен» был выведен из состава флота и с этого момента использовался как блокшив в Готенхафене. В начале 1941 года он был возвращен на военную службу с сокращенной командой и далее использовался в качестве ледокола, а также участвовал в тральных операциях и других вспомогательных действиях флота вплоть до 1945 года В апреле 1945 года «Шлезиен» участвовал в битве за Готенхафен, затем он перешел в Свинемюнде, приняв на борт раненых. 3 мая 1945 года «Шлезиен» подорвался на мине возле Зинновица (неподалеку от Свинемюнде) и на следующий день был затоплен командой. Между 1949 и 1956 годами останки корабля были взорваны и разобраны на металл.) Им было уже по сорок лет, но когда адъютант Моор попытался вместо старых пушек и систем управления огнем получить для «Судна № 16» что-то более новое, морское командование отказало ему в этой просьбе — категорически заявив, что корабль имеет немалый шанс быть потопленным раньше, чем сумеет воспользоваться своей артиллерией. (150-мм орудия «Атлантиса» никак не могли иметь возраст 40 лет, поскольку броненосец «Шлезиен» вступил в строй в 1908 году и при этом нес 170-мм орудия среднего калибра. На 150-мм артиллерию старый корабль был перевооружен уже в 1920-х годах, и это были 45-калиберные пушки нового образца - прим. ред.) Такое отсутствие веры в его новый корабль возмутило Моора. Он высказал Рогге свое мнение в весьма резких выражениях и предложил послать в SKL надлежащий протест. Но Рогге просто пропустил это заявление мимо ушей и приказал монтировать старые орудия.
Разместить артиллерию — последнее, что требовалось для переделки корабля — оказалось гораздо проще, чем предполагали судостроители. Дело в том, что корабль уже имел штатные подкрепления под орудия, устроенные в заранее подготовленных местах. Германское морское руководство, предусмотрев подобное развитие событий, в 1937 году секретно субсидировало устройство подобных конструкций на кораблях «Ганзы», ассигновав на это соответствующие средства. Как только орудия были установлены на своих местах, переделка корабля завершилась установкой скрывавших пушки потайных портов, откидывавшихся вверх.
19 декабря 1939 года новый корабль был официально введен в строй германского флота, и через четыре недели должен был отправиться в свое первое плавание как «истребитель торговли». Официально вспомогательный крейсер именовался «Судном № 16», однако Рогге сказал экипажу, что выбрал кораблю неофициальное имя «Атлантис» — в честь легендарной Атлантиды, одной из самых больших морских тайн в истории. Рогге надеялся, что его «Атлантис» тоже станет загадкой моря в долгой войне.
Экипаж «Атлантиса» состоял из 347 человек, в длину корабль имел 149 метров, в ширину — 18,6 метров, осадка его составляла 9,5 метров. Два мощных дизельных двигателя MAN, работавшие на один вал, позволяли развивать максимальную скорость в 17,5 узлов. Хорошо замаскированная артиллерия вспомогательного крейсера состояли из шести 150-мм орудий SKL/45, одного 75-мм носового орудия, двух спаренных 37-мм орудий и четырех одиночных 20-мм зенитных автоматов. Кроме того, «Атлантис» имел четыре 533-мм торпедных аппарата и два гидросамолета «Хейнкель», а также минный погреб на 92 морские мины. 150-мм орудие были установлены так, чтобы на каждый борт могли стрелять четыре из них. Имея возможность вести огонь только с небольшого расстояния, «Атлантис» был прекрасно экипирован для ближнего боя.
Новый военный корабль стоял в Бремене. Рогге позволил своему экипажу некоторое время обустраиваться и привыкать к судовой жизни. Люди учились передвигаться по множеству проходов и палуб, быстро отыскивать свои каюты, общие столовые, боевые посты и другие жизненно важные точки корабля. Как только экипаж освоился с кораблем, командир начал боевые учения.
За два дня капитан отточил действия экипажа почти до автоматизма, устраивая практически безостановочные тренировки и учебные тревоги. Капитан Рогге тщательно спланировал режим тренировок для всех моряков, понимая, что личные качества каждого человека будет отражаться на его действиях в течение
