Шрифт:
Закладка:
Из таких безвестных новомучеников, убиенных без суда и следствия, мой прапрадедушка Стефан.
Гражданская война разорила мирный край
Жили они в селе Мазунино Осинского уезда Пермской губернии (ныне Кунгурский район Пермского края). Это юго-запад Пермской губернии, богатый лесами, медной рудой, плодородными землями. Один из плодороднейших во всей губернии, Осинский уезд не только производил хлеб в количестве, достаточном для местного потребления, но и снабжал им горные заводы всего района. Сажали рожь, пшеницу, полбу, ячмень, гречиху, просо, лен. Занимались пчеловодством, рыболовством на Каме и Сылве.
Гражданская война разорила мирный край. За полтора года уезд трижды поочередно занимали красные и белые.
В Мазунино красные вошли как создатели нового порядка: сразу согнали всех жителей села на сходку. Объявили торжественно главное: «Советская власть даст крестьянам землю и свободу, в селе откроют школу, и дети будут расти грамотными, а религия – опиум для народа. Кто за открытие школы – голосуйте!»
Кому же не хочется, чтобы дети росли грамотными? Вот крестьяне и проголосовали. Через некоторое время в село приехали вооруженные люди, которые стали ломать храм, выносить иконы, скидывать кресты и колокола. Народ переполошился:
– Какое право вы имеете ломать наш храм?!
– Вы же сами хотели, чтобы ваши дети были грамотными. Нужно помещение для учебы. Вот храм и перестроим под школу!
Такая сильная вера у них была – как у первых христиан
Крестьяне поняли, что их обманули. Женщины заплакали, мужики запереживали. Арестовали всех открыто возмущавшихся, посадили в крепкий деревенский амбар. Держали без еды и воды. Сельчане, рискуя жизнью, пытались передать своим хлеб, воду. Их прогоняли, грозили расстрелом.
Арестованных по одному вызывали на допрос, требовали подписаться за советскую власть, за разорение храма, отказаться от веры, отречься от Бога.
Часть людей решили подписаться: мы, дескать, только вид сделаем, притворимся, что от веры отказываемся. А в Бога мы, конечно, верим! Как можно не верить?! Но церковь все равно разрушат, и наша смерть не спасет… А у нас дети, жены. Против рожна не попрешь… Жизнь одна… Подписывались – и их отпускали.
Осталось около пятнадцати человек. Среди них был мой прапрадед Стефан. Они твердо отказались подписываться. Такая сильная вера была – как у первых христиан. Прошло уже трое суток, как они голодали.
Утром арестованных вывели на окраину села и заставили копать землю. Когда выкопали яму примерно полметра глубиной, их расстреляли и скинули в эту братскую могилу. Кое-как засыпали землей. Многие были еще живы, из могилы доносились стоны. Поставили охрану. Сутки земля шевелилась. На вторые сутки раненых докололи штыками, достреляли и не разрешали забирать тела.
На третьи сутки в село вошла армия Колчака. Снова открыли храм, разрешили забрать тела убиенных и похоронить их за алтарем церкви как мучеников за веру. Трудно представить, что пережили родственники. К братской могиле поехали подводы, крестьяне откапывали тела сыновей, мужей, отцов. Их похоронили за алтарем храма, поставили большой общий крест.
Отец Стефана откопал его своими руками и вскоре умер сам. Сердце не выдержало. Стефану не исполнилось еще и сорока лет. Он был отцом трех дочерей и сына – младенца Аркадия.
Когда установилась советская власть, многострадальные тела убиенных снова откопали, тайком вывезли и зарыли на краю кладбища, чтобы стереть память о них, чтобы люди не почитали исповедников веры Христовой. Они приняли смерть за веру, как первые мученики. Не воевали, не сражались с оружием в руках – просто отказались отречься от Бога.
Молитвами новомученика Стефана
Вскоре после смерти Стефана его сын заболел. Как-то раз вся семья увидела такую картину: тяжелобольной младенец внезапно оживился, заулыбался, весь просветился, привстал. Его голубые глазки смотрели вверх. Он протянул ручки к небу и залепетал: «Тятенька пришел, тятенька!» И умер. Видимо, отец забрал его, не оставил одного в лихую годину. В селе духовные старые люди говорили: «Стефан забрал сына в Царствие Небесное».
А три дочери Стефана в детстве и молодости терпели гонения за отца, притесняли их и в школе. Но молитвами отца жили они долго, молились Богу. Среди них была и Александра, в монашестве Агафья. Возможно, монашеский, ангельский чин Господь даровал и мне, и моей прабабушке Агафье молитвами новомученика Стефана.
Случившееся чудо оказалось чудом вдвойне
Не так давно я окрестил жителя Верхнечусовских Городков, бывшего председателя поселкового совета, а ныне пенсионера Волкова Юрия Александровича. Из того, что крещение он принял в уже немолодом возрасте, понятно, что большую часть своей жизни Юрий прожил человеком нецерковным. Поэтому, будучи новоначальным, имел многочисленные сомнения и недоумения. Молился об укреплении веры.
Казанская Трифонова пустынь
Из Верхнечусовских Городков к нашему монастырю Казанская Трифонова пустынь ходит паром. И вот не так давно на пароме Юрий Александрович встретил небольшую группу людей, сопровождавших инвалида-колясочника. Все они были неместные. Пока ждали отплытия, познакомились, разговорились.
Мужчина в коляске оказался бывшим воином-афганцем. Во время военных действий летел на «вертушке» – вертолете, вертолет под обстрелом загорелся. Из всего экипажа он один остался в живых. Его еле спасли – на теле были многочисленные ранения, позвоночник поврежден, чуть не все кости переломаны. Воин перенес несколько операций, но ничего не помогло, и вот уже много лет нижняя часть тела парализована.
Сопровождавшие инвалида друзья стали спрашивать дорогу к источнику Казанской иконы Пресвятой Богородицы. Юрий Александрович подумал про себя: «Зачем только время тратят и силы? Столько лет человек прикован к инвалидной коляске… Это же очень наивно – мечтать, что купание в источнике может ему чем-то помочь… Просто вода… Очень холодная вода… И что?! Чем ему эта вода поможет?! Друзья – вроде ребята серьезные, а такой ерундой занимаются… Ну, да ладно, хоть прогуляются – места-то живописные и погодка чудесная, лето…»
Но вслух ничего не сказал. Подробно объяснил, как добраться до святого источника, потом паром причалил к берегу, и они расстались.
Через полтора месяца Юрий снова встретил тех же людей с тем же афганцем-колясочником на пароме. Смотрит – похоже, инвалид привстает на ноги сам. И друзья радостные такие… Снова на источник его повезли.
Прошло больше месяца. И в третий раз Юрий Александрович встретил тех же людей. Встретил – и удивился: они почему-то одни
