Шрифт:
Закладка:
Прежде чем сделать это, Катя воровато оглянулась на соседнюю кровать.
Коричневые глаза старухи снова были широко открыты. Она следила за девушкой пристально, упорно.
Катя невольно вздрогнула, ей показалось, что старуха читает ее мысли. Нечего было и думать выбросить эту чертову бумажку под властным, неотступным взглядом.
Она крепко сжала бумажку в кулаке, доплелась до своей кровати и легла, уставившись в потолок.
По потолку бежали, змеясь и переплетаясь, полосы света, отсветы огней, проникающих в палату с улицы.
Эти полосы бежали все быстрее и быстрее, сплетаясь в фантастическом танце. Из них образовались какие-то удивительные узоры, выстроившиеся в картины рождающегося сна.
Но внезапно этот сон прервался, не успев начаться.
Катя лежала на спине, сна не было ни в одном глазу, ее охватила непонятная, гнетущая тревога. Она прислушалась – и поняла, что разбудило ее, что вызвало эту тревогу: дверь палаты с негромким скрипом открывалась.
Катя приподнялась, бросила взгляд на свою соседку.
На ту как раз упал отсвет из окна, и Катя увидела широко открытые карие глаза.
Старуха смотрела на открывающуюся дверь – и в ее взгляде был страх, но в то же время странное торжество. Видимо, почувствовав Катин взгляд, она быстро взглянула на девушку и приложила палец к губам.
Катя пожала плечами, вытянулась на кровати, невольно следя за дверью.
Дверь открылась, в палату проскользнула темная, гибкая тень.
При виде этой тени Катя почувствовала, как страх и тоска сжали ее сердце. Она вспомнила, как в детстве собирала ягоды, и вдруг, наклонившись к очередному кустику, густо усыпанному матовыми ягодами черники, увидела совсем рядом треугольную голову змеи и ощутила на себе ее холодный, немигающий взгляд. Тогда ее охватил такой же тоскливый, мучительный страх. Она застыла, не в силах пошевелиться, не сводя глаз со змеи. Так она простояла очень долго – хотя, может быть, это длилось всего полминуты, – и змея плавно скользнула в траву и беззвучно исчезла. Только тогда маленькая Катя закричала, заплакала…
Но сейчас нельзя было кричать. Вспомнив жест старухи, она вытянулась на кровати, закрыла глаза.
И сделала это очень вовремя: незнакомец, проникший в палату, подошел к ее кровати, остановился над ней.
Катя старалась ничем себя не выдать – она дышала ровно и спокойно, как спящая.
Незнакомец стоял над ней, она слышала его ровное, тихое дыхание, чувствовала на своем лице внимательный взгляд.
Для большей достоверности она вяло шевельнулась, сонно почмокала губами и снова замерла.
Незнакомец отошел от нее, поверив, что она спит, подошел к кровати ее соседки.
В палате было тихо, как в склепе, и Катя отчетливо слышала каждый звук, каждый шорох, каждый шепот разыгравшейся рядом с ней трагической сцены. Ибо два участника этой сцены говорили шепотом, несмотря на обуревавшие их эмоции.
– Игра закончена! – прошипел незнакомец. – Отдай мне это!
– Никогда! – жарким шепотом отозвалась старуха. – Ты это никогда не получишь!
– Получу, старая мегера! Тебе никуда от меня не деться, ты прекрасно знаешь, что я сильнее! Ты отдашь ее мне!
– Нет! – Старуха по-прежнему шептала, но в ее шепоте чувствовались сила и уверенность, удивительная для человека, одной ногой стоящего в могиле. – Нет! Ты, может быть, сильнее меня – немудрено быть сильнее умирающей старухи, но за мной стоят такие силы, с которыми ты не сможешь тягаться! Ты никогда ее не получишь – этого не допустит великая сила судьбы!
– Это пустые слова! Ты от меня не уйдешь! Отдай мне это – или я отниму силой!
– Попробуй! – Даже не видя старуху, Катя почувствовала, что она высокомерно усмехается. – Можешь искать сколько угодно – у меня этого нет!
– Нет? – переспросил незнакомец.
– Конечно, нет. Ты ведь знаешь – я никогда не вру! Тем более что ты легко можешь проверить мои слова, можешь обыскать меня.
– Значит, ты это где-то спрятала, и ты скажешь мне, где.
– Нет! – отрезала старуха. – Ты прекрасно знаешь, что не сможешь меня заставить.
– Прежде ты каждый раз просто уходила от меня, скрывалась, но сейчас ты никуда не уйдешь!
– Уйду! – тихо и решительно ответила старуха, и в палате на долгую минуту наступила тишина.
Когда эта минута прошла, тишина взорвалась раздраженным, полным ненависти возгласом:
– Ушла, старая сволочь! Умерла! Снова перехитрила меня!
В то же мгновение в коридоре послышались приближающиеся голоса, шаги многих людей. Незнакомец зашипел, как разъяренная змея, бросился к двери и выскользнул из палаты.
В следующую секунду дверь широко распахнулась, загорелся свет, в палату вошли несколько человек в белых халатах, обступили кровать Катиной соседки.
– Умерла, – проговорил знакомый врач. – Опоздали…
– Ну, тут ничего нельзя было поделать, – отозвался другой голос. – Сами понимаете, возраст, и сердце очень изношенное…
Катя приподнялась на локте, сделала вид, что только сейчас проснулась.
– Что случилось? – спросила она стоящую неподалеку медсестру. – Что с моей соседкой?
– Спи, спи! – отозвалась та. – Все в порядке!
– Ну да, как же! – недоверчиво проговорила Катя. – Я же вижу, что-то не так…
– Умерла она, – вздохнула сестра. – Но ей уж очень много лет было. По документам – сто девять, но это, наверное, какая-то ошибка. А ты спи, тебе нужно восстанавливать силы.
Старуху снова переложили на каталку, с головой накрыли простыней, выкатили из палаты.
Верхний свет снова погас.
Катя вытянулась, мысленно прокручивая в голове странные и непонятные события нынешней ночи, – и тут почувствовала, что до сих пор сжимает в кулаке мятую бумажку, которую перед смертью всучила ей странная старуха.
Она развернула ее, но в палате было слишком темно, чтобы разглядеть, что это такое. Катя вздохнула, спрятала злополучную бумажку и снова уставилась в потолок.
Светящиеся линии сплетались и расплетались, и девушка сама не заметила, как заснула.
Ей снился странный и запутанный сон. В этом сне она от кого-то убегала, спускалась и поднималась по каким-то гремящим металлическим лестницам, за ней гнался человек с лицом, закрытым черной глянцевой маской. Катя бежала все быстрее и быстрее, но преследователь нагонял ее, неотвратимо приближался. Вот он схватил ее за плечо, заставил повернуться и снял свою маску…
Под этой маской не было лица, вообще ничего не было – только черная клубящаяся темнота.
– Отдай мне это! – проговорил он свистящим змеиным голосом. – Отдай! Меркурий в четвертом доме, Водолей переходит в третью фазу! Отдай мне это!
Катя вырвалась, бросилась бежать.
Неожиданно, как это бывает только во сне, она оказалась на шумной городской улице, на
