— Прости, детка.

Я поднимаю с пола свёрток, разворачиваю и вяло читаю написанное:

Обещай, что если принц выйдет прямо сейчас и скажет,

что на самом деле приехал просить твоей руки и сердца,

то ты скажешь: «Да».

Не успеваю я переварить шутку, как дверь в папином кабинете открывается. Я вскакиваю и кидаю записку в мусорное ведро, стараясь не смотреть в сторону Келл, потому что слышу, как та пытается сдерживать приступ смеха. Ведро покачивается, и подруга легонько пинает его. Принц выходит из кабинета и вновь раскланивается в оба направления.

— Спасибо за радушный приём. Проводы не нужны.

Мы с Келли бегло переглядываемся и хором прощаемся.

Шаги его высочества удаляются. Как только раздаётся звук захлопывающейся двери, я без сил шлёпаюсь обратно на диван.

— Что это было?

— Как что? — наигранно возмущается неугомонная фея, уперев руки в бока. — Ты только что осталась без жениха!

С секунду мы серьёзно смотрим друг на друга, после чего начинаем громко смеяться. От смеха мышцы живота начинают гудеть, но за ним не скрыть, что в звоне затаилось ещё и беспокойство.

Мусорное ведро вновь качается и из него показываются сначала пушистые рыжие волосы, затем острые ушки и маленькие пальчики. На меня смотрят два зелёных заспанных глаза.

— Вы создаёте столько шума! — потирая лицо в веснушках, бурчит Фиф.

Ах, да! Тот брауни, который лишился своего дома, теперь живёт с нами. Он обожает копаться в канцелярии, ненавидит, когда перекладывают вещи с места на место, и нарушают сон.

— Фэй, зайди ко мне! — раздаётся из кабинета папин голос.

Фиф покачивает головой и лезет обратно закапываться в мусор.

— Столько шума! Какие вы все громкие… Фиф то, Фиф это… Уйду я от вас, — голосок затихает и звучит всё менее разборчиво. — Хотя, куда они без меня. Пропадут же…

Глава 4 Предсказание

Попади в любой ты Двор,

Пропади на веки в нём.

Погоди топить слезами.

Подожди, утопят сами.

Притаилась глубокая ночь. Молодая фэйри проходит по Тропе и оказывается в центре серо-белого зала, где каждый сантиметр пропитан запахом сандала и тлеющих фитилей. Свечи в высоких канделябрах из последних сил прорезают мрак. Гостья ступает босыми ногами на холодный пол, и шесть девушек-воинов, стоящих по периметру у каменных колонн, преклоняют пред ней головы. Их волосы собраны в косы и высокие хвосты, руки лежат на мечах в ножнах, а глаза следуют за ней словно тень. Одна из дев делает шаг вперёд, и на серебряных чешуйках её кольчуги начинают пританцовывать слабые блики. С левого плеча воительницы свисает тёмно-синяя накидка с эполетой и пятью звёздами вокруг луны на ней, что выдаёт высокое звание.

— Ваше величество, если вас нужно сопроводить, то…

— Не стоит, — взмахом руки останавливает королева девушку. — Я знаю дорогу. Благодарю.

Дева кланяется и отступает, вновь скрывшись во тьме, что обнимает колонну. Королева приподнимает платье и направляется к приоткрытым воротам в сад. Снаружи её движения легки, как парящее перо, а внутри всё гудит от напряжения и ожидания. Она спускается вниз по лестнице, касаясь кончиками пальцев перил. В душе с грустью всплывают воспоминания об увитых цветами поручнях, и рука одёргивается, будто холод камня мог бы проникнуть в самую глубь и прорости ядовитой плесенью. Всего лишь голый минерал, молчалив и неприветлив, но его слишком много для той, что поцелована солнцем.

Вокруг ни души, и лишь слабый ветер заводит печальную песню в кронах деревьев. Ступни касаются нежной лужайки, даря призрачное ощущение родных стен дома. Пока она приближается к озеру, время неспешно следует с ней. Слабый свет из ротонды служит маяком. Шаг за шагом, и вот уже чёрная гладь виднеется вдали. Королева опускает подол, он ниспадает к траве, создавая приятный слуху шелест. Очертания сооружения приобретают отчётливый контур. Полукруглую крышу ротонды удерживают восемь колонн с оградой, а с берегом её соединяет длинная тропа из брусчатки. Земля плавно переходит в камень, забирая тепло, когда королева касается его. Беспокойство и неуверенность нарастают вместе с ударами сердца. В самом центре стоит фигура с фонарём — неподвижная и молчаливая. Королева останавливается в метре от неё и озирается.

— Мы одни, — разрезает тишину низкий бархатный голос.

Неизвестная поднимает чёрную руку и откидывает капюшон плаща, высвобождая копну волнистых волос. Её глаза мертвы, что всегда наводит страх на придворных фэйри, однако королева знает: истинные монстры всегда скрывают себя внутри.

— Я получила твоё письмо. Что столь важное ты хотела сказать, отобрав у меня ночной сон?

— Пришло видение, и оно не обрадует тебя. Боюсь, для Дворов настанут тяжёлые времена.

Королева замирает, приоткрыв рот. Мысли бьются, как бабочки о стекло. Она подходит к ограде и наклоняется к беспросветной поверхности озера, пытаясь обуздать дыхание и пульс. Луна подсвечивает голубым светом гигантские кувшинки на воде и отражается от озёрной глади своей искажённой копией.

— Говори. Я хочу знать всё.

Шелест плаща приближается и останавливается рядом.

— Я вижу два исхода. — Незнакомка кладёт руку на плечо несчастной и понижает голос: — Начнётся война, и морок поглотит наши земли. Вновь земли впитают реки крови и разнесут чуму в каждый дом. Снова дождь обличит лики волчьи под маской агнцев.

Ветер завывает в унисон, словно у него есть уши. Ладонь сильнее сжимает дрожащее тело.

— Что нам делать?

— Ты должна бежать.

Королева отшатывается.

— Нет! Чтобы мне не было суждено, я не сбегу!

— Если ты останешься, то быть войне. Видения всегда так сложны в разгадывании, но на сей раз я вижу столь ясно, будто зрение вернулось ко мне. Ты станешь причиной всему: точкой отсчёта и невозврата.

— Я тебе не верю.

Голова покачивается в такт.

— Как бы мне хотелось ошибаться…

— Это невозможно! Как ты не понимаешь? Я не могу бросить сына и народ!

— Тогда ты потеряешь всё.

Лицо королевы, полное боли, отражается в тёмной воде. Она всматривается в него, пытаясь найти иной путь, которого нет.

— Когда я смогу вернуться?

Тишина, как палач, возводит топор над её головой и замирает в ожидании.

— Никогда, ваше величество. Вы должны уйти на ту сторону, как можно скорее. И чем меньше душ знает, куда вы направляетесь, тем дальше от нас будет моё видение. Возьмите новое имя, начните жизнь с чистого холста. Не храните старый. Оставьте его здесь и забудьте навсегда. Вас не должны найти и узнать. И покуда сердце ваше стучит в груди, я не смею поведать миру о видении и объясниться.

Холод пробирается