Шрифт:
Закладка:
— Что?
Он толкнул меня к стене, прежде чем я смогла сделать еще один вдох, хватая меня за руки и подняв их над головой.
— Держись за стену…
Я кивнула, прижав свои руки к прохладной поверхности.
С злым взглядом на лице, он сосал мою нижнюю губу и тихо говорил, — я заставлю тебя пожалеть, если ты отпустишь стену.
— Да…
— Это был не вопрос. — Выражение его лица смягчилось, и я была уверена, что он сможет услышать громкое биение сердца в моей груди.
Я закрыла глаза, когда он провел руками вверх и вниз по моим бокам.
Его рот пожирал мои губы, а руки ласкали каждый дюйм моего тела.
— Максим.. — Я ахнула, когда его палец скользнул в меня…
— Меня зовут Макс, больше никак — Он начал кружить пальцем вокруг клитора. — И сейчас я Хочу тебя. Я ничего не могу делать, только мечтаю о тебе, каждый раз останавливаю себя, чтобы не приехать к тебе.
Моя грудная клетка сжалась.
— Макс… Что же мы делаем…
Внезапно у него в зазвонил телефон. Он нехотя оторвался от меня и ответил на звонок.
Я не слышала собеседника, но по его взгляду я поняла что разговор не из приятных.
— … Хорошо, скоро буду — он посмотрел на меня, о завершил звонок и положил свой телефон в карман.
Не успев даже ничего сообразить и спросить, я оказываюсь снова прижатой к двери, а его ладонь держит моё лицо в своем плену. Он приближается к моей щеке и его горячее, тяжелое дыхание обжигает кожу, проводит носом по скуле, втягивая мой аромат в себя.
— Черт! — Макс проводит рукой по волосам и начинает судорожно их приглаживать, смотрит при этом прямо мне в глаза. Затем его взгляд начинает скользить по моему телу, он резко поворачивается в сторону двери и хватает за ручку, но остановившись у двери, повернулся ко мне.
— Мы не закончили! — и уходит.
Спустя час после ухода Максима, я нервно сижу на своем диване и жду когда придет он. Я решила для себя, что не могу сопротивляться своему желанию, что в этом плохого?
Вдруг раздался громкий стук в дверь, я посмотрела в зеркало возле входной двери, улыбнулась своему отражению. Я не ожидала что он так скоро вернётся ко мне.
Я открываю дверь, и на меня обрушивается волна жгучего стыда. Как я могла забыть?
— Валентин?….
Макс
Тяжелая груша раскачивается. Бух. Бах. Она раскачивается, из стороны в сторону, когда я направляю свой кулак в центр, левой, затем правой.
Как только Фил вытащил меня из тюрьмы, я стал более быстрее и сильнее — этому дерьму нельзя научить. У вас либо есть хороший удар, либо нет, и добротные кулаки — это все, что у меня было. Но, когда я смотрю на Арсению, мне хочется найти другое применение своим рукам, провести ладонями и кончиками пальцев по каждому дюйму ее стройного маленького тела.
— Ты должен это прекратить — говорит мне Фил, держа грушу двумя руками, пока я ретмично по ней бью.
Теперь я набиваю груши — все, что есть — настолько быстро, насколько могу, и до сих пор не могу избавиться от всей этой дополнительной энергии.
— Ты не можешь трахать дочь прокурора — говорит Виктор, подходя ближе — С нашей работой нет место чувствам, любая твоя эмоция, может тебя погубить. Послушай, мы можем привести пару девчонок. Что бы ты ни задумал, ты не можешь играть в эти проклятые игры, как обычный человек. Ты мучаешь себя, Макс. То, что ты с ней делаешь — опасно.
Мое сердце бьется от гнева и разочарования. Она. Моя. Я должен ее добиться. Черт бы их побрал за то, что заставляют меня чувствовать себя так, будто я ее недостоин.
Стиснув зубы, я сохраняю голос низким, борясь, чтобы сохранять самообладание под контролем, но Боже мой, мне хочется их стукнуть.
Я поднимаюсь на ноги и смотрю на Виктора, затем жду, когда Фил остановится и посмотрит на меня. Они мои ребята. Мои братья. Они стали мне родными, они следят за мной, чтобы я не допускал дерьма и не допускал совершения ошибок. Но я не совершаю ошибки с ней.
Я тихо рычу:
— У меня. Все. Под контролем.
Пройдя мимо них, я хватаю свои штаны и футболку, затем закрываюсь в ванной, чтобы переодеться.
* * *
Я хочу побыть с ней. Наедине.
Нужно все решить, мне хочется быть с ней ближе. Хочу, чтобы она находилась в моем пространстве, так глубоко, что скоро я захочу, чтобы ее пространство и мое было одним и тем же — погрузиться в нее, обхватить, горячую и влажную, сжимающую меня, только мы.
— Адрес. Мне нужен ее адрес — говорю я после душа Филу.
— Нет — кричит он.
— Я все равно узнаю.
— Что тебе это даст? Оставь все как есть.
— Адрес — во мне закипает гнев.
— Ты придурок. Ты создашь нам проблемы с этой девкой.
Вы знаете, что тепло огня обожжет вас. Вода утолит жажду. И к ней я испытываю те же чувства; наиболее безошибочная уверенность в моей жизни.
* * *
Кровь шипит от жара, когда ее маленькое тело тает в объятиях моего, огромного, а ее рот такой мягкий и такой же изголодавшийся, что и мой.
— Чёрт — Я отпускаю ее, мгновенно заводясь. У меня сейчас бой на ринге, а я уйти от нее не могу. Что же это такое? Из-за нее я на взводе и был заведен весь день.
— Мы не закончили — я открыл дверь и вышел, если останусь подведу парней.
Впереди меня ждет двадцать семь адских минут… и мой разум проделывает со мной такие трюки, будто он раскачивается, словно маятник, и остановить это я могу только тогда, когда окажусь рядом с ней.
Я улыбнулся, открыл ладонь и надел на мезинец кольцо Арсении, она даже не заметила как я его снял с ее пальца.
Далеко в конце и прямо в моем поле зрения ждет ринг. Семь на семь метров, четыре параллельных каната с каждой стороны, четыре чертовых столба, вот и все.
Этот ринг — мой дом. Когда я не на нем, я скучаю по нему. Когда я тренируюсь — думаю о нем.
С каждым шагом в его направлении я напрягаюсь все сильнее, готовый приступить к делу. Мои вены расширяются, сердце работает, чтобы насытить мои мышцы. Мои мысли четкие и ясные. Каждая частичка меня готова атаковать, защищаться и выжить — и подарить этим людям острые ощущения.
Протягивая пальцы, хватаюсь за верхний канат и перепрыгиваю через него на ринг, окинув взглядом окружающих меня людей.
Мое тело отлично себя чувствует — каждый мускул разогрет и готов сокращаться.
Мой противник громоздкий, и медленный, как улитка. Он наносит первый удар, но я это вижу еще до того, как он начинает думать о движении. Я уклоняюсь и отвечаю ударом, который приходится ему в бок и он теряет равновесие.
