Шрифт:
Закладка:
– Ну и что ты думаешь об этом ужасном преступлении?
Джиллиан, в полном недоумении, попросила разъяснить, о чем речь, и это решило ее судьбу. Словоохотливая Диана затащила соседку на кухню, где выложила все, что знала со всеми возможными подробностями.
– Говорят, бедняжка пролежала в квартире больше недели и никто ее не хватился. Представляешь, какой ужас! Это насколько же одинокой надо быть…
– Ужаснее всего, как мне кажется, то, что она была убита в собственной квартире, – ответила Джиллиан. – Как преступник вообще проник к ней? Об этом что-нибудь известно?
– Следов взлома нет. Выходит, она сама его впустила. Так что, вполне возможно, убийца – кто-то из ее знакомых. Не могла же она открыть неизвестно кому, только потому, что тот позвонил в дверь. Не могу поверить, что на свете бывают такие легкомысленные люди.
Тут Диана снова занялась тестом для кексов, а Джиллиан, попивая чай, размышляла об ужасном убийстве и идеальных матерях и в то же время пыталась расслабиться, потому что где-то на фоне мыслей все еще маячила головная боль.
Наполнив все формочки, Диана поставила их в духовку и установила нужную температуру.
– У нее как будто осталась взрослая дочь, – сказала она, присаживаясь за стол и наливая себе чаю, – она и обнаружила тело.
– Какой кошмар, – искренне ужаснулась Джиллиан.
– То есть до того дочь не замечала, что от матери вот уже десять дней как ни слуху ни духу, – подхватила Диана. – Странно, по меньшей мере. Надеюсь, мои дочери не такие.
Джиллиан вспомнила утро и ненависть в глазах Бекки. Насколько оправданы подобные надежды в отношении ее ребенка? И вообще, может ли нечто подобное когда-нибудь случиться с Джиллиан?
– И как ее… убили? – спросила она.
– Об этом полицейские не особенно распространяются, – с сожалением ответила Диана. – Тайны следствия и тому подобное… Разглашение, видишь ли, может повлечь подражательные преступления и ложные признания. Так написано в газете. Но, похоже, убийство совершено самым зверским способом.
– Наверное, какой-нибудь психопат, – Джиллиан поморщилась.
– Или кто-то с патологической ненавистью к женщинам.
– Как можно так ненавидеть? В любом случае это ненормально. Надеюсь, его скоро поймают.
– Я тоже надеюсь на это, – подхватила Диана.
Некоторое время обе женщины молчали, а потом Диана вдруг сменила тему:
– Ты пойдешь на рождественский вечер в гандбольный клуб?
– Я ничего об этом не знала. Вечер, говоришь?
– Разве Бекки тебе не сказала? Уже в эту пятницу.
– Может, она и говорила, да я пропустила мимо ушей, – ответила Джиллиан, хотя и знала, что ничего такого не было. Она всегда внимательно ловила каждое слово дочери. Но Бекки никогда ничем с ней не делилась, и в этом была проблема.
– Так ты идешь? – повторила вопрос Диана. – Каждый приносит что-нибудь к чаю – ну, печенье или что-то вроде того… Уверена, будет весело.
– Да, конечно.
Так вот зачем эти дурацкие кексы… Ничего, переживем и это.
Лишь четверть часа спустя Джиллиан удалось вырваться – под предлогом, что скоро вернется Том и нужно готовить ужин. Оказавшись с Бекки на темной улице, Джиллиан с облегчением подставила лицо холодному ветру. На какой-то момент она возненавидела и украшенную к Рождеству кухню, и запах выпечки, и безупречную во всех отношениях Диану.
– Почему ты не сказала мне о рождественском вечере в гандбольном клубе? – спросила Джиллиан дочь.
– Просто не возникло такого желания, – пробормотала Бекки.
– Какого такого желания? Говорить со мной об этом или идти на вечер?
– Говорить.
– Почему?
Бекки молча ступила на подъездную дорожку. Машина Тома стояла перед гаражом. Обычно он уезжал в Лондон раньше Джиллиан и позже возвращался. Джиллиан приходилось приспосабливать свой график под Бекки и домашнее хозяйство, поэтому в офис они с Томом ездили порознь.
Джиллиан схватила дочь за руку:
– Я жду ответа!
– Какого ответа? – как будто удивилась Бекки.
– На мой вопрос. Почему ты не сказала про вечер в гандбольном клубе?
– Я хочу, наконец, отдельное подключение к интернету.
– Это не ответ.
– Все в нашем классе…
– Чушь! Ни за что не поверю, что у каждого в вашем классе отдельное подключение к интернету. Интернет – это…
– …очень опасно. Там за каждым кустом прячутся извращенцы, которые заманивают невинных девочек в чаты, а потом…
– К сожалению, есть и такое, – вздохнула Джиллиан. – Но это полбеды. Просто ты еще недостаточно взрослая, чтобы самостоятельно разгуливать по интернету. Это не пойдет тебе на пользу.
– Но почему? – почти закричала Бекки.
– Потому что сейчас для тебя куда важнее учиться, делать домашние задания, общаться с друзьями, заниматься спортом…
Бекки закатила глаза.
– Мне уже двенадцать, а ты обращаешься со мной как с пятилетним ребенком.
– Это не так.
– Это так. Даже когда я просто хочу пойти к Дарси, ты увязываешься со мной, потому что боишься, что по дороге что-нибудь может случиться. Ты так ненавидишь общаться с ее матерью… Почему бы тебе не отпустить меня одну?
– Потому что уже поздно. Потому что…
– Почему ты мне не доверяешь?
Тут Бекки увидела отца, который стоял на пороге дома на фоне ярко освещенной прихожей. Не дожидаясь ответа матери, девочка бросилась к нему в объятия.
Джиллиан медленно последовала за ней.
5
Она вздрогнула, заметив скользнувшую по стене за телевизором световую кеглю, и тут же задумалась, не вообразила ли себе это? Или же свет – просочившийся в реальность отголосок сновидения?
Энн уснула, хотя по телевизору шел интересный детектив, но такое случалось и раньше. Она была жаворонком. Просыпалась в половине пятого утра бодрой и полной сил. А вечером могла лечь и в восемь.
Энн села на стул. Прислушалась, но ничего не услышала. В последнее время так бывало вот уже три или четыре раза. Снаружи подъезжала машина, и по стенам гостиной пробегал отблеск фар. А потом все прекращалось – ни света, ни звука, вообще ничего. Как будто кто-то вдруг выключал и мотор, и фары. Для чего, интересно? Чтобы просто так стоять в темноте?
Энн Уэстли была не из слабонервных. Когда такое случилось в первый раз, она встала с постели и открыла входную дверь. Даже прошла по мощеной дорожке через сад к воротам. Но, как ни вглядывалась, ничего не увидела. Лес почти вплотную подходил к ее забору. Энн знала, что ночная темнота никогда не бывает совершенно непроницаемой для человеческого глаза, но в этом месте она сгущалась почти до абсолютной черноты.
Именно расположение дома и делало поведение машины таким странным. Поблизости не было даже нормальной асфальтированной дороги. Чуть в стороне располагалась полузаброшенная парковка, от которой отходили пешеходные тропки