Шрифт:
Закладка:
Стич с глухим стуком спрыгнул с дерева, его уши поникли.
– Но дома всё равно есть рагу, – напомнила ему Белоснежка, и это снова взбодрило его.
– Как пройти к дому, где ты встретилась с расколотыми? – спросила Тиана.
Белоснежка медленно повернулась на месте, пытаясь сориентироваться.
– Я знаю этот лес как свои пять пальцев, и всё же он изменился ещё больше. В последнее время тропы стали извилистее, тени темнее, но... Прямо сейчас я даже не вижу ни одной тропинки, не говоря уже о нужной.
Что-то зашуршало в кустах, и Стич радостно крикнул: «Белка!», – а затем облизнул рот огромным, очень слюнявым языком.
– Мы говорили тебе не есть... – начала Белоснежка.
– Подожди, – шикнула Тиана.
Белоснежка посмотрела на кустарник, на который указывала Тиана. Он шелестел, и странный чирикающий звук заставил мурашки пробежать по её спине.
– Обычно я тут не слышу таких звуков, – призналась она. – Он громче...
Когти с зелёными кончиками раздвинули листья, и оттуда выглянула вытянутая морда размером с волчью. Существо зашипело, обнажив острые клыки.
– Белка? – нервно спросил Стич, уже не такой голодный.
– Это не белка... Они обычно не так выглядят, – сказала Белоснежка.
Существо, похожее на белку, выползло из куста, с его щетинистого хвоста, заканчивающегося жалом, как у скорпиона, капала ядовито-зелёная жидкость, которая шипела, касаясь травы.
– Ни фиолетовых трещин, ни светящихся белых глаз. Это не расколотый... – Рапунцель схватила сковородку и заняла оборонительную позицию. – Но это что-то жуткое...
– Я позабочусь об этом маленьком крысёныше, – сказал Салли, выставляя свой щит, который затрещал, как включающаяся машина.
Но когда ещё пять гигантских белок-скорпионов высунулись из-за деревьев, скрежеща зубами, Тиана крикнула:
– Бегите!
И они побежали.
Глава шестая
Белоснежка не думала, что ей будет страшно возвращаться в свой собственный мир, который она знала и понимала. Но изменения, вызванные Расколотым зеркалом, очевидно, усилились, потому что это были не те счастливые маленькие белочки, которые бегали вокруг неё всего несколько часов назад, когда она помогала оленёнку. Убегая от рычащих, воинственных монстров размером с волков, она не сводила глаз со спины Тианы, зная, что с друзьями будет в безопасности.
Ну, может быть, и не в безопасности, но по крайней мере у неё будет шанс выжить. Лес гнал их по всё более тёмным тропам, деревья цепляли их за одежду острыми сучьями, а корни поднимались, заставляя Стражей спотыкаться. Белоснежка бегала далеко не быстрее всех в команде и была благодарна, что Салли, казалось, держался прямо за ней, защищая её от существ, яростно пищащих и рычащих позади.
БАМ!
Между Белоснежкой и Тианой упало дерево, полностью перекрыв узкую тропинку. Белоснежка резко остановилась, ища какой-нибудь способ перелезть через него, но с таким же успехом это могла быть стена. Ветви поменьше переплетались, как змеи, образуя сплошную массу колючей зелени. Белки взбежали на дерево и перепрыгнули через ветки, преследуя большую по численности группу. У Белоснежки мелькнула короткая и тревожная мысль: наверное, они решили, что, чем больше людей, тем больше мяса.
– Ты сказала, что твой мир нормальный, – крикнул Салли, тщетно пытаясь раздвинуть ветви лапами.
– Раньше так и было, – отозвалась Белоснежка. – Но теперь всё по-другому. Раньше были фиолетовые трещины, но ядовитый зелёный – это что-то новенькое.
– Нам нужно их догнать.
В голосе Салли определённо звучало сомнение. Через несколько мгновений он перестал атаковать дерево и повернул обеспокоенную морду к Белоснежке. Забавно, что в первый раз, когда девушка увидела его, она приняла его за свирепого монстра, тогда как он, очевидно, был большим пушистым котёнком, по крайней мере по отношению к своим друзьям.
– Нам придётся вернуться и найти другой путь, – сказал он. – Это дерево не сдвинется с места!
Белоснежка повернулась, осматривая местность вокруг.
– Туда! Там кончается чаща. Эта тропинка ведёт в другую сторону, но, надеюсь, мы найдём нужный путь, как только выйдем на открытое место.
Огромные плечи Салли ссутулились.
– Похоже, это наш единственный шанс. Хочешь, чтобы я пошёл первым?
Белоснежка покачала головой и подняла кирку:
– Нет. Я пойду вперёд, а ты прикрой мою спину на случай, если белки вернутся. Хорошо?
Салли кивнул:
– Идём!
Пригибаясь под ветвями, Белоснежка ступила на новую тропу, и в тени стало жутко холодно. Места для манёвра почти не оставалось, так как по бокам рос густой лес, а тропинка была такой извилистой, что девушка не видела ничего в двух шагах перед собой. Двигаясь вперёд, она слышала, как листья раздвигаются, освобождая достаточно места для Салли. Как будто лес хотел, чтобы они пошли этим путём. Но зачем?
– Знаешь, в моём мире нет таких лесов, – нервно сказал Салли. – Я живу в большом городе. Большинство деревьев растут в кадках на тротуаре, и их регулярно подстригают. – Он содрогнулся. – Да, я знаю. Это действительно звучит немного глупо. Мне немного не по себе в мире, который покрыт лесом...
Белоснежка перешагнула через большой корень, радуясь, что благодаря магии Микки у неё теперь более надёжная обувь. Может быть, Рапунцель и по силам сражаться босиком, но Белоснежке точно такое не по нраву.
– Раньше в этом лесу было очень красиво. Попав сюда впервые, я испугалась леса, потому что всё тут выглядело устрашающе, но как только я увидела его таким, каким он был на самом деле, лес стал прекрасным убежищем.
– Всегда приятно встретить кого-то, кто готов смотреть на вещи под другим... – Салли внезапно замолчал. Когда Белоснежка оглянулась, оказалось, что большой синий монстр исчез.
Земля под Салли испарилась. Он был так удивлён, что не закричал и не зарычал. Он тихо охнул и рухнул вниз.
В странной яме, в которую он падал, было очень темно, и, прежде чем успел испугаться, Салли приземлился с громким всплеском, увязнув по пояс.
– Что это такое? – пробормотал он себе под нос, пытаясь выбраться.
Когда земля ушла из-под ног, он смотрел прямо на Белоснежку, а она стояла на, казалось бы, утоптанной дорожке. Ему захотелось произнести эти слова вслух, пусть рядом и не было никого, кто мог бы ответить. Если бы с ним был его друг Майк Вазовский, о тишине пришлось бы молить, но Салли оказался совершенно один, а этого он очень не любил.
–
